Как мне представляется дореволюционная гимназия. Императорская Николаевская Царскосельская гимназия

Социалистической революции школьная государственная система была следующей.

Для народных масс существовала система элементарного образования, состоящая из начальных школ различных ступеней и типов (одноклассные начальные училища с 3-4-летним курсом обучения, двухклассные начальные училища с 5-летним курсом, высшие начальные училища по положению 1912 года с четырьмя классами как надстройка над начальной школой). На базе этих элементарных школ строились низшее ремесленное, техническое и торговое образование и среднее педагогическое - учительские семинарии.

Начальная школа (сеть, типы, содержание и методы работы). В 1914 году начальных школ было 101 917 (около 1/3 являлись церковноприходскими), а учащихся в них - 7 030 257. Эта сеть не обеспечивала существующих потребностей. Особенно были ограблены в отношении образования нерусские народы.

Начальные училища имели обычно 3-4-летний курс обучения (4-летний курс имели около 1/4 всего числа школ) и назывались одноклассными, начальными училищами.

Если число учащихся не превышало 50, то в школе был один учитель и такая школа называлась однокомплектной. При большем числе учащихся приглашался второй учитель, школа имела две классные комнаты и называлась двухкомплектной. В двухкомплектных школах курс был четырехгодичный.

Кроме одноклассных начальных училищ, было небольшое количество двухклассных, курс которых продолжался обычно 5 лет (иногда 6 лет). В двухклассном училище первые 3 (или 4) года считались первым классом, а последние 2 года - вторым классом.

В одноклассном начальном училище занятия велись по программам 1897 года по следующим предметам: закон божий, русский язык (чтение, письмо, грамматика), арифметика (счисление и четыре арифметических действия с целыми числами) и пение.

На уроках русского языка в порядке объяснительного чтения сообщались элементарные сведения по природоведению, истории России и физической географии.

Методами обучения в начальных школах были беседа, работа с учебником, рассказ учителя, письменные и графические работы. Демонстрации и иллюстрации (наглядное обучение) занимали меньшее место. В отдельных школах наиболее передовые учителя практиковали занятия на пришкольных участках (огородничество, садоводство).

В некоторых школах устраивались экскурсии учащихся в интересные в историческом отношении города, в музеи ближайших городов и т. п. Во многих земских, железнодорожных и фабричных училищах вводился ручной труд.

Обучение грамоте велось по звуковому методу (чаще аналитико-синтетическому). Широко практиковалось рассказывание по картинкам. Большая часть времени, отведенного на русский язык, уделялась усвоению грамматики и орфографии. На выпускных экзаменах (особенно при 4-летнем курсе) дети писали довольно грамотно небольшой диктант и могли сделать этимологический разбор простого предложения.

Однако программа была построена слишком формально, и перегрузка занятий по русскому языку грамматикой отрицательно сказывалась на чтении, изложении, на умении учащихся письменно излагать свои мысли. Неплохие грамматические знания и орфографические навыки оказывались, однако, непрочными. Проверка знаний у окончивших начальную школу, произведенная в некоторых уездах, обнаружила понижение их через 2-3 года (по окончании школы) почти на 50%.

По арифметике значительное место занимал устный счет, обращалось внимание на умение пользоваться счетами. Детям сообщались также элементарные понятия о наиболее употребительных дробях (1/2, 1/3, 1/4), но без производства действий над ними. Давались некоторые сведения по геометрии, а именно: линия, угол, наиболее употребительные геометрические фигуры (квадрат, прямоугольник, треугольник и пр.).

В двухклассных училищах по русскому языку изучался синтаксис и ставился небольшой курс литературного чтения. Проходился полный курс арифметики. Курсы природоведения, физики, геометрии, истории и географии выделялись в особые учебные предметы.

Наиболее распространенными и прогрессивными по содержанию и методически совершенными учебными книгами в земских, городских, фабричных и железнодорожных школах были «Родное слово» К. Д. Ушинского , «Азбука» и четыре «Русские книги для чтения» Л. Н. Толстого , «Мир в рассказах для детей» В. П. Вахтерова, «Вешние всходы» Д. И. Тихомирова.

Начальные училища делились на следующие типы: земские, городские, министерские, фабричные, железнодорожные, церковно-приходские . Русско-туземные школы находились в ведении местных органов царской администрации. В учебном отношении начальные школы находились в ведении министерства народного просвещения, а церковноприходскими ведал синод. Эти училища давали религиозное воспитание, элементарную грамотность и мало реальных знаний.

Лучшими были земские школы, но и те ежегодно оканчивало немного учащихся. Большинство из них оставляло школу, не окончив учебного курса, чаще всего по окончании второго года обучения, когда ученики овладевали умением читать и считать. Дети вынуждены были с ранних лет принимать участие в производительном труде и бросать школу.

Земства строили специальные школьные здания, в которых имелась квартира для учителя; в двухкомплектной школе соответственно две квартиры для учителей.

Некоторые земства приступили к введению всеобщего обучения, для чего были составлены проекты создания школьной сети с расчетом на охват всех детей от 8 до 11-летнего возраста. Однако ввиду недостатка средств, отпускаемых государством на народное просвещение, отсутствия закона о введении всеобщего обучения земствам редко где удавалось до Октябрьской революции ввести всеобщее обучение детей. В губерниях, где земство введено не было (а это была большая часть территории России - Север, вся Азиатская Россия, Астраханская губерния, Кавказ, Правобережная Украина, Белоруссия, Прибалтийский край и польские губернии), к введению всеобщего обучения даже не приступали.

Высшие начальные училища стали учреждаться по закону 1912 года. Они заменили собой устаревшие городские училища по положению 1872 года. Высшие начальные училища открывались и в сельских местностях. В 1915 году было 1547 высших начальных училищ.

Высшие начальные училища имели 4-летний срок обучения после 3-4-летней начальной школы и были мужскими, женскими или смешанными. Ученики I и II классов этих училищ могли поступать соответственно в средние учебные заведения, но со сдачей экзамена по иностранному языку, который в этих училищах не преподавался. В высших начальных училищах изучались закон божий, русский язык и словесность (литература), арифметика и начала алгебры, геометрия, география, история России с некоторыми сведениями из всеобщей истории, естествоведение и физика, рисование и черчение, пение, физкультура; для девочек, кроме того, рукоделие. Окончившие эти училища могли поступать в средние технические учебные заведения и в учительские институты.

На окраинах многонациональной России существовали и другие типы учебных заведений. Так, на Кавказе, в Поволжье, в Средней Азии среди народов, исповедовавших ислам, мусульманские школы - начальные - мактабы и средние - медресе, где обучали арабской грамоте и основам магометанской религии. Преобладала зубрежка и заучивание наизусть старинных религиозных книг и строжайшая дисциплина, устанавливаемая путем главным образом физических наказаний учащихся. Существовали главным образом при мечетях, содержались на средства населения и различные пожертвования. Учителя принадлежали к мусульманскому духовенству.

Для подготовки из местных жителей служащих государственной администрации действовали русско-туземные школы (в Азербайджане и в Поволжье назывались русско-татарские), состоявшие из двух классов.

В первом, русском классе русские учителя учили грамоте, арифметике, начальным сведениям по природоведению, русской истории, географии. Во втором, мусульманском классе местные учителя учили арабской грамоте и магометанскому вероучению.

Русско-казахские школы в Северном Казахстане и Киргизии, где не было мусульманского населения, не имели второго класса. Однако вопреки намерениям правительства русско-туземные школы знакомили в какой-то мере коренное население окраины с прогрессивной русской культурой, вследствие чего они завоевывали все большие симпатии.

Примечательно, что в последние годы существования дореволюционной школы количество желающих поступить в эти училища намного превышало число имеющихся мест.

Сеть средних учебных заведений министерства народного просвещения в рассматриваемый период росла значительно быстрее, нежели до революции 1905-1907 годов.

Преемственной связи между начальной и средней школой не было. Для имущих классов населения имелась система средних и высших учебных заведений, в свою очередь подразделявшихся на мужские и женские школы.

Формально школа была объявлена бессословной, т. е. в нее принимались учащиеся без различия сословия и звания, но фактически в средней и высшей школе преобладали дети дворян и чиновников. Кроме того, имелись еще и особые сословные учебные заведения: институты благородных девиц, кадетские корпуса, несколько «дворянских институтов», Пажеский корпус, Училище правоведения, куда принимали только детей дворян; имелась особая система школ для детей духовенства (духовные училища, епархиальные училища, духовные семинарии). Продолжали еще существовать национальные и вероисповедные ограничения и очень слабо развитая сеть школ в местностях, населенных различными народами России. Женская средняя школа давала меньший объем знаний, чем мужская; высшее женское образование было в самом зачаточном состоянии.

Учащихся в этих заведениях министерства народного просвещения было в 1913 году: в мужских - 219 906 (из них 2/3 в гимназиях и прогимназиях и 1/3 в реальных училищах); в женских - 303 690. Большее число женских учебных заведений и учащихся в них по сравнению с мужскими объясняется тем, что значительное число мальчиков училось в коммерческих училищах, средних технических училищах и других учебных заведениях, не подведомственных министерству народного просвещения.

Типы средних школ мужских и женских были разнообразными. В условиях развивающегося капитализма и общественного освободительного движения было значительно расширено общеобразовательное содержание учебной работы гимназии по сравнению с учебным планом 1871 года. Классицизм, а вместе с ним формализм были значительно ослаблены, усилилось изучение естествознания, истории, литературы.

В программы по русскому языку и словесности (литературе) были внесены существенные изменения: по прежним программам по русской литературе изучались только произведения писателей первой половины XIX века (Грибоедов, Пушкин, Гоголь, Крылов, Кольцов и Лермонтов), а теперь в программы были включены и писатели второй половины XIX века (Тургенев, Гончаров, Салтыков-Щедрин, Некрасов, Л. Н. Толстой, Достоевский и другие).

По математике курс был расширен, в него внесены некоторые элементы высшей математики.

Значительный сдвиг произошел в преподавании истории: оно стало все больше осуществляться на основе так называемого культурно-исторического направления. Учащихся знакомили теперь не только с историей царей, войн и т. п., но и с историей экономического и культурного развития народов, им давали не только одни исторические факты, но и некоторый анализ этих фактов. Преподавание географии было расширено: раньше курс географии заканчивался в IV классе, теперь он был продолжен в старших классах и дополнен экономической географией.

Значительным достижением было включение в учебный план гимназии курса естествознания (хотя этот курс имелся только в трех младших классах, ограничивался лишь элементарными сведениями и имел чисто описательный характер). Значительно серьезнее, чем в 80-90-х годах, был поставлен в начале XX века курс логики. Стали в обязательном порядке изучаться два новых языка, причем на каждый из них отводилось больше учебных часов. В интересах подготовки будущих чиновников был введен курс законоведения.

В гимназиях стало больше применяться наглядное обучение, создавались учебные кабинеты (по физике, географии, естествознанию), стали практиковаться экскурсии - исторические, географические, природоведческие.

Реальные училища имели фактически семь классов. Реальные училища содержались не на средства казны, а на местные ассигнования (городских самоуправлений, купеческих обществ и т. д.). Они предоставляли право поступления на некоторые факультеты университета (физико-математический, медицинский) с дополнительным экзаменом по латинскому языку.

В 1906 году был введен новый учебный план реальных училищ, который значительно увеличивал объем общеобразовательных знаний учащихся и тем усиливал значение реальных училищ как средней школы. Число реальных училищ повысилось со 190 в 1908 году до 276 в 1913 году.

По учебному оборудованию и методам обучения реальные училища значительно превосходили гимназии: кабинеты (особенно физический, естествознания, географии) здесь были богаче наглядными пособиями, чаще практиковались экскурсии. Во многих реальных училищах преподаватели не ограничивались уже демонстрацией наглядных пособий, а проводили лабораторные занятия. Графические работы по математике, географии и естествознанию ставились здесь также лучше, чем в гимназиях.

Число часов по гуманитарному циклу - русский язык, литература и история - было по учебному плану 1906 года в гимназиях и реальных училищах почти одинаковым, объем знаний - также. Методы же преподавания этих предметов в реальных училищах были лучше, более жизненны, чем в гимназиях.

В начале XX века продолжали развиваться коммерческие училища . Как уже указывалось выше, они состояли в ведении министерства финансов, а с 1912 года они были подведомственны министерству торговли и промышленности. Коммерческие училища строили учебно-воспитательную работу на основе передовых педагогических принципов. Правда, часть времени в старших классах уделялась специальным предметам (товароведению, бухгалтерии, счетоводству, коммерческой географии). Благодаря хорошей постановке учебной работы они давали лучшую образовательную подготовку, чем другие средние школы. Сеть коммерческих училищ быстро росла: к 1913/14 учебному году в России их было 231 с 54 791 учащимся, в том числе 10 411 девочек. Значительное число этих училищ осуществляло совместное обучение.

Кадетский корпус представлял собой среднюю общеобразовательную школу с 7-летним курсом, предназначенную для сыновей офицеров и дворян. По объему и характеру общеобразовательных знаний кадетский корпус был довольно близок к реальному училищу. В кадетских корпусах, особенно когда они были реорганизованы в военные гимназии, работали некоторые видные русские педагоги (Семенов, Герд, Острогорский и другие), которые применяли передовые методы обучения. Кадетские корпуса были закрытыми учебными заведениями, отличались четким режимом, хорошей постановкой гимнастики, воинской дисциплиной. В них культивировали понятие о дворянской чести, кастовый офицерский дух, презрение к «низшим» сословиям, преданность монарху и сословному строю.

Женские гимназии (министерства народного просвещения и ведомства учреждений императрицы Марии) имели семь классов и восьмой, педагогический класс. Со времени 70-х годов XIX века по своим учебным планам и программам они почти не изменились.

Потребность в женском среднем образовании была в этот период весьма значительной, и сеть женских гимназий росла, особенно после революции 1905-1907 годов, довольно быстро. В женских гимназиях министерства народного просвещения за 5 лет (1908-1913) число учениц возросло на 100 000.

Более урезанное общее образование, чем женские гимназии, давали девушкам епархиальные училища . Даже по сравнению с женскими гимназиями курс математики здесь был сокращен (отсутствовала алгебра), не было курса естествознания.

Епархиальные училища имели шесть основных классов и седьмой, педагогический класс. Это были учебные заведения полузакрытого типа, которые в основном были предназначены для дочерей православного духовенства. К 1917 году стало 50 епархиальных училищ.

Все перечисленные средние учебные заведения принимали в первый класс детей 9-10 лет по вступительному экзамену (закон божий, русский язык, арифметика). Объем знаний по этим предметам при поступлении в первый класс равнялся примерно трем годам обучения в начальной школе.

При большинстве средних учебных заведений всех типов был приготовительный класс с одним или двумя годами обучения. В начале XX века существовало довольно большое число частных средних учебных заведений (мужских и женских гимназий, реальных и коммерческих училищ). Общее число их к 1914 году достигло 400. Плата за обучение в них была в 3-4 раза выше, чем в казенных или общественных учебных заведениях, поэтому туда попадали только дети наиболее обеспеченных родителей. Частные учебные заведения располагали хорошими зданиями, оборудованием, преподавательским составом. Они отличались лучшей постановкой учебно-воспитательной работы.

К 1914 году в Российской империи насчитывалось 123 745 начальных учебных заведений, из них:

80801 ведомства МНП,

40530 ведомства православного исповедания

2414 других ведомств.

Охват начальной школой детей в возрасте от 8 до 11 лет к 1914 г составлял в целом по Российской империи 30,1 % (в городах — 46,6 %, в сельской местности — 28,3 %).

Однако, в европейской части России ситуация была гораздо лучше: исследователь ИИЕТ РАН Д. Л. Сапрыкин пришёл к выводам, что, цитирую: «данные полной школьной переписи января 1911 года и частичной переписи января 1915 года говорят о том, что на тот момент в центральных великорусских и малороссийских губерниях было обеспечено фактически полное обучение мальчиков. Иначе обстояло дело с обучением девочек (даже в Европейской России в школах обучалось не более 50 % девочек в начальных школах)».

Средние учебные заведения МНП на 1913 г. были представлены мужскими и женскими учебными заведениями. Мужские: гимназий − 441, прогимназий — 29, реальных училищ — 284, 32 и 27 технических училищ. Женские: гимназии 873, прогимназии 92.

Высшее образование в 1913/1914 гг было представлено 63 казенных, общественных, частных и ведомственных учебных заведений высшей школы. По данным А.Е.Иванова в 1913/1914 году в государственных, общественных и частных высших школах обучалось 123532 студента (из них 71379 - в государственных вузах). В 1917 в российской высшей школе училось 135065 студентов (Иванов А. Е. Высшая школа России в конце XIX — начале XX века. М., 1991. Таблица №28, с.254)

В государственных высших учебных заведениях училось:

Университеты −10 (35 695 учащихся);

Юридические — 4 (1036 учащихся);

Востоковедение — 3 (270 учащихся);

Медицинские — 2 (2592 учащихся);

Педагогические — 4 (894 учащихся);

Военные и военно-морские — 8 (1182 учащихся);

Богословские — 6 (1085 учащихся);

Инженерно-промышленные — 15 (23329 учащихся);

Земледельческие — 6 (3307 учащихся);

Ветеринарные — 4 (1729 учащихся);

Художественные — 1 (260 учащихся).

Венцом среднего образования для Киева царских времен была так называемая классическая гимназия. Ее воспитанники, пройдя восьмилетний курс, вместе с аттестатом зрелости автоматически получали право на поступление в университет.

Классическую систему тщательно курировали чиновники Министерства народного просвещения. В гимназическом уставе много говорилось о том, как важны порядок и дисциплина. Характерным проявлением этого стала принятая в казенных мужских гимназиях Российской империи единообразная форма. (Девушки того времени не могли учиться в университете и относились к среднему образованию более свободно.)

Уставные требования предусматривали, что «одежду учеников гимназии составляют:
- полукафтан - темно-синего сукна, однобортный, не доходящий до колен, застегивающийся на девять посеребренных гладких выпуклых пуговиц, с четырьмя такими же пуговицами сзади по концам карманных клапанов, воротник (скошенный) и обшлага прямые одного сукна с мундиром, по верху воротника нашитый узкий серебряный галун, а у обшлагов, где разрез, по две малые пуговицы;
- шаровары - темно-серого сукна;
- пальто - серого сукна, двубортное офицерского образца; пуговицы такие же, как на мундире; петлицы на воротнике одинакового с полукафтаном сукна с белою выпушкою и с пуговицею".

Заменой пальто могла быть «шинель серого сукна, по образцу военных, с воротником того же сукна, но без клапанов (петличек)». В холода под пальто надевали «блузы из серой шерстяной материи того же цвета, из которого делаются брюки, с низким стоячим воротником, застегивающимся на две пуговицы, с черным кожаным кушаком». Под «кушаком» подразумевался пояс с пряжкой. А в теплые месяцы переходили на «летнюю форму одежды»: парусиновые блузы с черным кушаком и парусиновые брюки.

Гимназисту полагалось носить головной убор «по образцу военных фуражек» - зимой торчащие из-под него уши укрывали башлыком. Самой характерной деталью фуражки был прикрепленный на околыше, над козырьком, металлический знак (его часто называют гербом). Он состоял из двух лавровых листьев, перекрещенных стеблями. Между ними помещались заглавные буквы названия учебного заведения и цифра порядкового номера. К примеру, для Киевской 1-й гимназии на знаке стояло «К1Г», для 2-й гимназии - «К2Г». Делали герб из жести, посеребренной по методу Фраже.

Ученик 1-й киевской гимназии Михаил Булгаков.

Таким образом, школьная униформа в старой гимназии состояла из трех комплектов одежды. Цены едва ли были заоблачными - в начале прошлого века даже хороший костюм из шевиота (плотная шерстяная ткань) для подростка стоил рублей пятнадцать. Но все же на сборы ученика в гимназию уходило несколько червонцев: ведь нужно было еще приобрести ранец, писчие принадлежности, комплект учебников.

Между тем тогдашний бюджет подавляющего большинства семей укладывался в 50 рублей в месяц, чиновники среднего звена получали рублей 100-150.

Среднее образование было платным, причем стоимость постепенно увеличивалась. Если в начале 1880-х годов обучение в казенной гимназии стоило для юных киевлян 45-50 рублей в год, то к началу ХХ века - в два раза дороже.
Роль в этом сыграл пресловутый «циркуляр о кухаркиных детях», подписанный в 1887 году министром народного просвещения Иваном Деляновым. Циркуляр требовал оградить гимназии «от поступления в них детей кучеров, лакеев, поваров, прачек, мелких лавочников и тому подобных людей, детей коих, за исключением разве одаренных необыкновенными способностями, вовсе не следует выводить из среды, к коей они принадлежат» . Повышение платы за обучение было одним из инструментов откровенной сегрегации.

И все же во многих небогатых семьях родители согласны были идти на лишения, чтобы их дети учились в гимназиях. Писатель Корней Чуковский, бывший одесский гимназист, вспоминал: «Цена герба - тридцать копеек, но мама готова отдать за него несколько лет своей жизни, лишь бы он блестел у меня на фуражке. Мама знает, что тот, у кого на фуражке есть герб, может сделаться важным адвокатом, доктором или знаменитым профессором» .

Бережливое отношение к форме и ранцу позволяло снизить расходы на обучение. Хотя растущие дети стеснялись носить тесные курточки-«полукафтаны» и шинели с короткими рукавами. Порой власти шли навстречу родителям. Так, во время Первой мировой войны, в августе 1915 года, Министерство народного просвещения разрешило малоимущим гимназистам носить любое пальто, но при условии, что фуражка будет форменной.

С другой стороны, практически при всех государственных гимназиях Киева были созданы особые «общества вспомоществования нуждающимся воспитанникам». Их члены вносили посильные суммы, чтобы оплачивать нескольким десяткам подопечных учебу, покупать им школьную одежду, учебники и разные принадлежности.

Особой формой материальной поддержки стали стипендии. Общий принцип их учреждения был прост: инициатор-меценат вносил на специальный счет гимназии определенную сумму в ценных бумагах, дававших, как правило, 4,5-5 процентов годовых. Этот фонд составлял от одной до пяти тысяч рублей. Он оставался неприкосновенным, а проценты с него покрывали расходы за право обучения избранного гимназиста.

Если ежегодная рента превышала гимназическую плату, то излишек мог быть зачислен на особый счет, чтобы выплатить премию стипендиату после успешного окончания гимназии. Учредителями стипендий в киевских гимназиях выступали не только видные филантропы, но и благотворители с более скромными возможностями.

Так, в 1872 году для создания стипендии при 2-й гимназии поступил капитал в четыре тысячи рублей, завещанный титулярным советником Людвиком Станзани - бывшим городским архитектором. Он долгое время работал в Киеве и решил оставить после себя добрую память у наших земляков. Дополнительные возможности позволяли многим способным юношам преодолеть на пути в гимназию жесткий имущественный барьер.

К сожалению, дети не всегда ценили усилия, предпринятые родителями ради их образования. Не все подростки считали нужным беречь школьную форму. Писатель Константин Паустовский рассказывал в своей «Повести о жизни»: «Как только мама купила мне фуражку, я, подражая старшим братьям, вытащил из нее маленький железный обруч и вырвал атласную подкладку. Такова была традиция - чем больше потрепана фуражка, тем выше гимназическая доблесть. „Только зубрилы и подлизы ходят в новых фуражках“, - говорили братья. На фуражке полагалось сидеть, носить ее в кармане и сбивать ею созревшие каштаны. После этого она приобретала тот боевой вид, который был гордостью настоящего гимназиста» .

Мальчишки, склонные к авантюрам, непременно выламывали из «гербов» на фуражках обозначения своих учебных заведений. В случае какой-нибудь неприятной истории это позволяло сбивать с толку надзирателей, которые повсюду выслеживали нарушителей порядка. А в самой гимназии дети оправдывались перед педагогами, что якобы эмблема только что случайно сломалась…

Первоклассник. Карикатура В. Кадулина, 1910-е гг.

Еще одним предметом, страдавшим от слишком вольного обращения, был кожаный ранец.
Украинский писатель и общественный деятель Максим Славинский написал в воспоминаниях о том, как ученики 2-й гимназии, жившие на Подоле, зимой устраивали по Андреевскому спуску и Боричеву Току что-то вроде бобслея верхом на ранцах. Они вихрем слетали от Андреевской церкви и доезжали до бокового входа во Флоровский монастырь.
«Нам часом докоряли чернички, - писал Славинский, - що ми „зірвиголови“, що „псуємо ранці“, а це батьків гроші… Та ми на те не зважали, бо говорили вони все те зовсім не грізно… Але ранці - ті таки здорово страждали ».

Как и сегодняшним ученикам, каждому киевскому гимназисту нужно было приобретать тетради, альбомы для рисования, дневник. Однако в начале ХХ века покупка школьных принадлежностей имела еще и благотворительный характер.

С 1900 года в Киеве действовало Общество лечебниц для хронически больных детей, которых одолевали тяжелые недуги - туберкулез, золотуха, ревматизм, нефрит, паралич. Это общество собирало средства на бесплатное лечение маленьких страдальцев из неимущих семей.
Благодаря помощи меценатов на Парковой аллее, в уютном уголке над Днепром, в 1904 году соорудили красивое здание для стационарной детской больницы. Но ее работа требовала непрерывного финансирования, и одним из источников дохода стали школьные принадлежности.

При поддержке руководства учебного округа и директоров гимназий Общество лечебниц для хронически больных детей заключило договор с известным издателем и владельцем типографии Стефаном Кульженко.
Он получил монопольное право на продажу школьных принадлежностей в учебных заведениях, а за это выплачивал в пользу общества полкопейки с каждой проданной тонкой тетради, копейку с альбома и дневника, две копейки с общей тетради. Гимназисты были рады возможности поучаствовать в добром деле, и торговля шла довольно живо. Поступления от фирмы Кульженко со временем достигли 1800 рублей в год.

Бесплатное годовое содержание одной больничной койки обходилось обществу примерно в 400 рублей. Таким образом, отчисления с тетрадок и дневников могли полностью обеспечить длительное лечение четырех-пяти маленьких пациентов. Всего в больнице было 57 мест.

Михаил КАЛЬНИЦКИЙ, специально для «ФАКТОВ»

На территории бывшего СССР первые школы возникли в Армении и Грузии в IV в., а в Азербайджане – в V в. В среднеазиатском регионе и в Азербайджане, где по преимуществу население исповедовало мусульманскую религию, начиная с VII в. основными типами школ становятся мектебы и медресе, сохранившие свое приоритетное положение вплоть до Октябрьской революции 1917 года.

Истоки русской национальной школы берут свое начало в Киевской Руси, где на рубеже VIII-IX вв. возникло одно из крупнейших в Европе раннефеодальное государство. В развитие древнерусской культуры и просвещения существенную роль сыграло введение усовершенствованной азбуки (кириллицы).

Согласно отдельным летописным свидетельствам о школах в Киевской Руси, там в X-XIII вв. они открывались при церковных приходах, монастырях и дворцах князей. В «Повести временных лет» (988 г.) отмечается, что с целью распространения письменной культуры уже князем Владимиром была предпринята попытка организации христианской школы. По существу это одно из первых официальных свидетельств о начале систематического обучения в столице Древне-русского государства Киеве. Берестяные грамоты XI-XV вв. свидетельствуют, что грамотность в древней Руси получила достаточно широкое распространение не только среди феодальной знати и духовенства, но и среди горожан, посадских людей, ремесленников и торговцев. В определенной мере этому способствовали «Мастера грамоты» — дьячки и «мирские» люди, занимавшиеся обучением детей по «совместительству» с основным ремеслом. Они своей деятельностью в известной степени удовлетворяли растущие потребности в подготовке грамотных людей из народных масс.

Первым высшим учебным заведением в России стала созданная в Москве в 1687 г. Славяно-греко-латинская академия. После открытия в 1755 г. Московского университета Академия постепенно превратилась в духовное учебное заведение.

Эпоха от начала XVIII в.и фактически до конца XIX в. по праву может быть названа эпохой реформации образования в России. Она открылась просветительными реформами Петра I (введение гражданского алфавита и возникновение периодической прессы, учреждение Академии наук, открытие первых советских государственных школ – математических и навигационных наук, реальных школ при заводах и верфях, цифирных школ – первых государственных общеобразовательных школ, создание Морской академии в 1715 г. на базе морских классов школы математических и навигационных наук). Петровские реформы отражали стремление государственной власти в России поставить науку и школу на службу практическим нуждам армии, флота, промышленности, торговли, управленческой деятельности.

К числу прогрессивных завоеваний просветительских реформ XVIII в. относятся: создание крупных центров культуры, науки и просвещения (Академии наук, Московского университета), новых типов реальных школ, организация государственных общеобразовательных школ, в целом расширение системы общеобразовательных учреждений. Вместе с тем просветительские реформы XVIII в. усилили тенденции к приданию системе образования сословного характера: возникли дворянские учебные заведения; реформа духовного образования породила начальные архиерейские школы, духовные семинарии, открылись коммерческие школы, народные школы и училища для детей городских низов, мещан, солдат и матросов.

В дальнейшем сложилась система учебных заведений. Сеть начального образования состояла из церковно-приходских школ, земских школ, крестьянских школ грамотности. Среднее образование было представлено двумя типами учебных заведений: классическими гимназиями (обучались дети дворян, прием детей малоимущих родителей был ограничен циркуляр «О кухаркиных детях») и реальными училищами (готовили специалистов разных профессий). Высшее образование можно было получить в институтах и университетах. Число грамотных людей росло: в 60-е гг. XIX в. они составляли 6% населения; в конце XIX в. — 28%. Это было прогрессом по сравнению с прошлым, но сравнительно с другими странами Россия оставалась отсталой страной.

С 1882 г. начальное образование полностью перешло под контроль церкви.

В конце XIX — начале XX в. в построении системы начального образования можно выделить следующие принципы:

2. Единоначалие. В 1898 г. все типы начальных школ, за исключением конфессиональных, были подчинены Министерству Народного просвещения, перед которым несли ответственность за выполнение государственной программы обязательных учебных предметов. К ним относились: Закон Божий, чтение книг гражданской и церковной печати, письмо, русский язык, арифметика, отечественная история и география, естествознание, черчение и рисование.

3. Многотипность. Начальная школа не являла собой один-единственный тип учебного заведения, в котором обязаны обучаться все дети. Тип учебного заведения зависел от места жительства учащихся, их национальности, вероисповедания, сословия, достатка семьи.

4. Веротерпимость. Хотя Закон Божий являлся не просто обязательной, а и основной учебной дисциплиной, это вовсе не означало, что в начальной школе целиком и полностью господствовала православная церковь. Преподавание этого предмета зависело от вероисповедания учеников, дети же старообрядцев и сектантов получали право домашнего образования по этому предмету. Ко всему прочему, имелись специальные конфессиональные училища, в которых начальное религиозное образование получали дети, исповедовавшие основные религии Российской империи различные направления христианства, мусульманство и иудаизм.

5. Наднациональность. При том, что начальная школа оставалась преимущественно русскоязычной, ее задачей было образование как можно большего числа народов империи.

6. Альтернативность. Начальная школа рассматривалась как альтернатива среднему образованию. По этой причине ее выпускникам был закрыт доступ в высшие учебные заведения и на административно-чиновничьи должности. Тем не менее, поскольку основной контингент учащихся составляли дети представителей податных сословий-крестьян, мещан и рабочих, — им открывались широчайшие возможности для продолжения образования в ремесленных и технических училищах, благодаря чему государство, сохраняя сложившуюся сословную иерархию, получало квалифицированные кадры рабочих, инженерно-технических служащих, учителей низшей категории. Кроме того, поскольку обучение в начальных классах начиналось с 7 лет, ученик, окончивший одноклассное училище; имел право и возможность держать вступительные испытания в гимназию или реальное училище.

7. Профессиональная направленность. Как кажется, главным профилем в специализации начальных школ бала педагогика. Выпускники, оставаясь при школах в качестве помощников учителей, в течение 3-х лет получали начальное педагогическое образование на практике и, имея рекомендацию педагогического совета, вне конкурса поступали в соответствующие средние и высшие учебные заведения. Менее тщательно велась ремесленная подготовка, которая рассматривалась как основной предмет лишь в ремесленных и технических начальных училищах.

8. Открытость. Этот принцип необходимо рассматривать в двух аспектах. Первый — для начальных училищ не была характерна пансионная система обучения. В полной мере она осуществлялась лишь в детских приютах и в небольшом количестве частных начальных школ. Второй – начальная школа официально провозглашалась всесословным типом учебного заведения. Любое сословие имело право получить начальное образование, причем, это главным образом касалось представителей податных сословий в любом возрасте. Однако сословный характер образования сохранился еще и потому, что начальные школы, размещавшиеся в сельской и городской местностях и в районах расселения казачества, во-первых, принадлежали к разным видам учебных заведений, а, во-вторых, были рассчитаны на определенный контингент учащихся.

9. Платность. Начальное образование, как и среднее, было платным. Тем не менее, размер платы за обучение колебался в зависимости от того, кто являлся учредителем школы. В частности, благотворительным организациям, особенно в сельской местности, удалось снизить плату за обучение до поистине символической сумму- 20 копеек в месяц.

Начальная школа в дореволюционной России играла основную роль в распространении элементарного общего и религиозно-нравственного образования всех слоев населения. (См. приложение 1).

Накануне первой мировой войны начальная школа Российской империи состояла из следующих типов учебных заведений:

1. Сословные учебные заведения.

К этому типу относятся различные начальные училища. Номинально провозглашенные всеобщими, они, тем не менее, оставались сословными по охвату учеников в зависимости от местности. В первую очередь назовем сельские начальные училища — одноклассные со сроком обучения 3 года и двухклассные с пятилетним сроком образования. К этому же типу относятся городские начальные училища (до 1878 г. — уездные начальные училища). Они были одноклассными, двух-, трех- и четырехклассными. Срок обучения в них был установлен в 6 лет.

В качестве особого вида сословных начальных училищ необходимо выделить казачьи (войсковые) школы с 6-летним сроком обучения. При наборе обязательных предметов особое внимание уделялось начальной военной подготовке для мальчиков, что было связано с традициями казачества.

Начальные училища и казачьи (войсковые) школы находились в ведении Министерства Народного Просвещения. Круг учредителей этих учебных заведений не ограничивался.

Как принципиально новая разновидность начальных училищ в 1912 г. были образованы высшие начальные училища (ВНУ), выделенные из городских начальных училищ, двухклассных народных училищ Киевской, Подольской, Волынской губерний и четырехклассных женских училищ области войска Донского. Их цель состояла в том, чтобы дать учащимся законченное начальное образование. В ВНУ принимались дети от 10 до 13 лет, прошедшие курс одноклассного начального училища Министерства Народного просвещения.

При ВНУ открывались дополнительные классы или курсы — педагогические, почтово-телеграфные, бухгалтерские, строительные, электротехнические, сельскохозяйственные и ремесленные. Обучение в них велось по углубленной программе.

Продолжать образование выпускники ВНУ могли в следующих специальных учебных заведениях соответственно профилю специализации (их список специально был оговорен в Положении о ВНУ): учительские институты и семинарии, средние сельскохозяйственные училища, Никитское училище садоводства, Суводская низшая лесная школа, лесные школы, землемерные училища, Петроградские политехнические курсы, художественные училища и школы, Строгановское Центральное училище, средние технические училища, техническое училище Ведомства артиллерии, Среднее строительное техническое училище, Охтинское механико-техническое училище, Петроградские сельскохозяйственные курсы, Саратовское техническое железнодорожное училище, речные училища, фельдшерские школы, прядильно-ткацкое училище, Московский городской университет им. Шанявского.

2. Конфессиональные учебные заведения

Конфессиональные учебные заведения четко разделялись по вероисповедному принципу.

Учебные заведения для детей православного исповедания получили окончательное: оформление по Высочайшему указу от 13 апреля 1884 г., которым были утверждены Правила о церковно-приходских школах. Ядром учебной программы становился Закон Божий.

Церковно-приходские школы делились на одноклассные (срок обучения 3 года) и двухклассные с пятилетним сроком обучения.

Помимо церковно-приходских школ, тачальное образование давали школы грамотности, срок обучения в которых оговорен не был. Эти учебные заведения находились в ведении епархиального духовенства.

Деятельность учебных заведений для детей инославного вероисповедания и иноверцев регламентировалась Высочайшим положением от 23 июля 1844 г. о частных учебных заведениях и домашних учителях, фактически приравниваясь к частной школе.

Церковные школы для детей инославного вероисповедания со сроком обучения от 3 до 6 лет давали элементарное начальное образование и обучали основам национального вероисповедания детей католиков, протестантов и последователей армяно-григорианской церкви.

Эти школы просуществовали до 1898 г., когда они были преобразованы в училища, объединявшие учащихся не по узкоконфессиональному, а по национально-конфессиональному признаку.

Среди евреев основы элементарного образования и основы иудейской религии распространяли особые духовные начальные училища хедеры, учреждаемые местным еврейским духовенством на правах частной школы. Срок обучения в хедере колебался от 7 до 10 лет.

Свой тип начального духовного училища имели и мусульмане. Он назывался мектебе. В течение трех лет ученики изучали здесь арабский язык и письмо, основные положения Шариата, мусульманские молитвы и обряды, читали Коран. Это был наиболее замкнутый тип начального духовного учебного заведения, поскольку необходимость элементарного европейского образования здесь категорически отрицалась, а все попытки имперской администрации ввести в курс обучения в мектебе общеобразовательные предметы встречали среди мусульманского духовенства, в ведении которого находились эти школы, глухое непонимание и неприятие.

3. Национальные начальные учебные заведения

Начальная школа в дореволюционной России по существу оставалась русскоязычной. Однако в эпоху Великих Реформ, при перестройке системы образования к Империи, стало ясно, что в районах с коренным нерусским населением внедрение чисто русской школы обречено на провал. Нужна была иная системе, образования, которая без насилия над национальностью позволила бы вовлечь инородцев в полноценную жизнь подданных Империи, позволила бы им получить не только элементарное образование, но и продолжить учебу в средних, а, если Бог даст, — и в высших учебных заведениях.

26 марта 1370 г. Министерство Народного просвещения издало Правила о мерах к образованию инородцев, подтвержденные в 1872 г. Положением о начальных училищах, которое устанавливало новую систему начального образования в России. Согласно Правилам, для инородцев вводилось два вида казенных начальных училищ: первый — для исповедующих христианскую веру, второй — для татар-мусульман. Срок обучения в них определялся от 3 до 6 лет.

4. Частные начальные учебные заведения

Существование школ этого типа было закреплено в 1844 г. Все частные учебные заведения были подчинены Министерству Народного Просвещения, которое неукоснительно следило за выполнением Госстандарта.

Частные начальные учебные заведения именовались народными училищами и делились, в зависимости от сроков обучения, на разряды. В училищах первого или высшего разряда дети учились 6 лет; срок обучения в училищах второго разряда составлял 3 года, третьего 1-2 года.

К этому же типу можно отнести частные домашние школы, дававшие начальные азы образования, т.е. учившие читать, писать и считать.

5. Низшие технические и ремесленные училища

Обучавшиеся здесь дети получали не только элементарное образование, но и овладевали определенной профессией. Срок обучения составлял 6 лет. Характерно, что выпускники технических и ремесленных училищ не имели права поступления в высшие учебные заведения, что препятствовало утечке квалифицированных рабочих из промышленности.

Особым видом училищ такого типа были железнодорожные училища, первоначально подчиненные Министерству Путей Сообщения, а с 1898 г. — Министерству Народного Просвещения, как технические и ремесленные училища.

6. Начальные учебные заведения при приютах и благотворительных обществах

Среди начальных учебных заведений необходимо выделить как общеобразовательные, так и ремесленные школы интернатного типа для детей-сирот при казенных и частных приютах, общеобразовательные школы при монастырях и пр.

Все заведения подобного типа, за исключением монастырских школ, подчинялись Министерству Народного Просвещения. Занятия велись по программе городских и сельских училищ.

7. Начальные учебные заведения для лиц, не имеющих возможности пользоваться учением ежедневно

В воскресных школах, открываемых по инициативе правительства, городских и сельских обществ, духовенства, частных лиц, но подчиненных Министерству Народного Просвещения, в течение 6 лет рабочих и ремесленников обучали закону Божию, письму, чтению книг гражданской и церковной печати, арифметике, а там, где была возможность — и церковному пению.

Отмеченные особенности системы образования в рассматриваемый период наряду с тяжелым социально-экономическим положением бедноты привели к тому, что накануне октябрьских событий 1917 г. Россия значительно отставала по уровню грамотности от развитых западно-европейских стран. По данным на 1913 г. четыре пятых детей школьного возраста не имели возможности получить образование. В стране большие массы людей были безграмотны. В сравнении с 1926 г. процент грамотных в возрасте 9-49 лет составлял лишь 57%.

Система образования в России в 1917-1920-х гг.

Февральская революция 1917 г. Способствовала раз-витию общественно-педагогического движения в России.

Учебные заведения в России до 1917 года

В апреле 1917 г. состоялся Всероссийский учительский съезд, в ходе которого был создан Всероссийский учительский союз (ВУС). Отсутствие единых подходов не позволило наме-тить ВУСу единую программу реформ образования.

После Октябрьского государственного переворота 1917 г.

проблема перестройки всей системы образования была выдвинута в качестве первоочередной. Большевики рассматривали школу как важное средство пропаганды коммунистической идеоло-гии.

Первые мероприятия советской власти по изменению системы образования вызвали сопротивление многих учителей.

Забастовка учителей была объявлена Совнаркомом неза-конной, деятельность ВУСа запрещена. Одновременно советским государством были из-даны документы, в которых законодательно утверждались новые цели, задачи и программа школьного образования.

Гуманное отношение к ребенку, необходимость создания условий для его всестороннего развития формально провозглашались важнейшими задачами новой правительственной политики в области просвещения.

Воспитательные идеалы и ценности утвер-ждались во всех документах Народного Комиссариата про-свещения (Наркомпроса), созданного в 1918 г.(«Обращение народного комиссара по просвещению» (1917 г.), «Основные принципы Единой трудовой школы», «Декларация о Единой трудовой школе» (1918 г.), «Положение о Единой трудовой школе РСФСР» (1918 г.)).

Совместное обучение детей обоего пола должно было быть реализовано в практике советской школы.

В документах Наркомпроса говорилось, что воспитать че-ловека-гуманиста сможет только учитель, принявший социалистическую идею. Поэтому большое внимание начали уделять подготовке новых учителей.

Руководители Наркомпроса – A.В.

Луначарский, Н.К. Крупс-кая, М.Н. Покровский – говорили о том, что воспитание человека в духе гуманизма связано с фор-мированием именно коммунистической убежденности.

На сме-ну народным школам, гимназиям, реальным училищам, лицеям должна была прийти Единая трудовая школа, кото-рая, по замыслам советской власти, призвана была стать мощным фактором формирования свободной, демократичес-ки ориентированной личности нового человека.

В документах о школе того времени много внимания уде-лялось развитию в ней самоуправления как средства демократизации всего учебно-воспитательного процесса.

Главным направлением Единой трудовой шко-лы было развитие здорового ребенка, для чего в школы вводили спортивные занятия.

На основе идей и документов Наркомпроса осенью 1918 г..

была предпринята попытка реализа-ции концепции Единой трудовой школы, делившейся на две ступени: I ступень для детей от 8 до 13 лет (пятилетний срок обучения) и II ступень для подростков и юношей 14-17 лет (четырехлетний курс обучения).

Школьному обучению дол-жен был предшествовать детский сад для детей от 6 до 8 лет.

Идеи гуманизации и демократизации образования требовали новых форм и ме-тодов учебно-воспитательной деятельности. Единая трудовая школа должна была стать центром организации детской жиз-ни, процесс обучения и воспитания планировался как круг-логодичный. Зимой дети должны были учиться в школах, посещать заводы и фабрики, а летом участвовать в произво-дительном труде в городе и деревне, применяя на практике полученные в школе знания, умения и навыки.

В школах поощрялись самостоятельные занятия и выполнение творчес-ких заданий: сочинения, рефераты, конкурсы на лучшую работу, самостоятельные опыты в лабораториях, работа в читальнях, подготовка вечеров, утренников и т.д.

В сен-тябре 1919 г. Наркомпросом была утверждена следующая систе-ма школ: Единая трудовая школа I ступени (срок обучения – 5 лет), которая являлась базой как для общеобразовательной школы II ступени (срок обучения – 4 года), так и для профессиональных школ (срок обучения – 4 года).

После окончания школы II ступени предполагалось обуче-ние в течение 4-5 лет в институтах, а после окончания проф-школы – трехгодичное обучение в техникумах (см. схему 15.1.– Система образования в СССР в 1922-1926 гг.).

Схема 15.1.

В конце 1919 г.- начале 1920 г.

состоялось совещание по вопросам образо-вания, на котором базой всех типов образования вместо девятилетней школы признали семилетнюю школу с 2 концентрами: I – 4 года, II – 3 года.

На этой базе предполагалось создание профессиональных школ –техникумов с 3-4-летним сроком обучения, а за-тем и обучение в высшей школе.

При этом можно было со-здавать и профессиональные школы на базе начальной об-щеобразовательной подготовки.

В 1922 г. Наркомпрос опубликовал постановление, согласно которому основным типом общеобразовательной школы снова становилась девятилетняя школа, состоявшая из 2 ступеней: школа I ступени (срок обучения – 5 лет) и школа II ступени (срок обучения – 4 года).

Начиная с 1927 г., для школ II ступени были приняты обя-зательные учебные планы и программы.

В учебном плане вы-делялось два цикла: общественные и естественнонаучные дисциплины.

Особое внимание в школах II ступени уделялось политехническому обучению и трудовому воспитанию. Помощь им должны были оказывать школы ФЗУ (фабрично-заводского ученичества), профшко-лы, техникумы, вузы, опытные сельскохозяйственные стан-ции, заводы, фабрики, колхозы, посылая своих специалистов для обучения школьников профессиям и т.д. В 1926-1934 гг. существовало два типа школ I ступени: в городах и рабочих, поселках фаб-рично-заводские семилетки (ФЗС) и в сельской местности школы крестьянской (с 1939 г.

– колхозной) молодежи (ШКМ). Окончившие эти школы могли поступать в 8 класс, т.е. в школу II ступени или в средние профессиональные учебные заведения. В ФЗС учащимся давались некоторые навыки про-мышленного труда, а в ШКМ – сельскохозяйственного.

Вся работа по замене традиционной шко-лы новой Единой тру-довой школой организовывалась и возглавлялась Наркомпросом.

Первым Наркомом просвещения был назначен Анатолий Васильевич Луначарский (1875-1933 гг.).

Все его публикации по вопросам про-свещения были посвящены пропаганде коммунистических идей в области воспитания. Так, в статье «Воспитание «нового» человека» (1928 г.) он писал, что ребенок должен воспитываться для социалистического общества.

Эта ус-тановка определяла все направление строительства советской школы.

Главным деятелем Наркомпроса была Надежда Константиновна Крупская (1869-1939 гг.). Она опубликовала ряд ста-тей и брошюр по вопросам трудового обучения и политех-нического образования, содержания и методов обучения в школе, об учителе, об образова-нии взрослых, дошкольном воспитании, о деятельности пи-онерских организаций и т.д.

В целом, весь процесс строительства Еди-ной трудовой школы имел идейно-политическую направленность.

Создание советской школы потребовало коренного пересмотра подходов к содержанию и методам общего образования, что находило отражение в новых учебных планах и программах, учебной литературе для учащихся, в методи-ческих пособиях для учителей.

Наркомпросом РСФСР были изданы «Програм-мы семилетней Единой трудовой школы». В них была сделана попытка установить связь обучения с совре-менностью, создать условия для развития инициативы как у учащихся, так и у учителей. Вместе с тем в них отсутствовал единый подход к отбору образовательного мате-риала: в предметах естественно-математического цикла не уделялось должного внимания теоретическим аспектам, а при изучении дисциплин гуманитарного цикла господствовали абстрактно-социологический схематизм, идеологизация и по-литизация содержания отдельных предметов независимо от возраста учащихся.

Коренные изменения в содержание образования и его организацию были внесены в 1923 г., когда в практику шко-лы стали вводиться так называемые комплексные програм-мы, подготовленные научно-педагогической секцией Госу-дарственного ученого совета (ГУСа). Жесткая политизация и идеологизация, рассмотрение человеческой личности как средства для построения комму-нистического общества были положены в основу всего учеб-но-воспитательного процесса.

В соответствии с этими принципами содержание учебно-го материала в программах ГУСа концентрировалось вокруг трех тем: природа, труд, общество.

Внимание акцентировалось на трудовой деятельности человека, которая должна была изучаться в связи с природой как объектом этой деятельно-сти и общественной жизнью как следствием трудовой деятельности.

При комплексном построении учебных программ предметная система обучения практически ликвидировалась.

При распределении содержания учебного материала по годам обучения за основу брался принцип «от близкого к далекому». Так, на первом году обучения весь учебный материал группировался вокруг жизни ребенка в семье и школе и изучался близкий для детей труд, кото-рый рассматривался в связи с изменениями в природе в раз-личные времена года и т.

В школах II ступени предметная система сохранялась, а программы учебных предметов строились с учетом их взаи-мосвязей. Однако и здесь учебный материал стремились кон-центрировать вокруг комплексных тем.

Опыт реализации новых программ показал, что они хотя и помогали устанавливать связь между школой и жизнью, привлекать учащихся к активной общественно по-лезной деятельности, однако не обеспечивали овладения учащимися систематическими знаниями.

Все это привело к тому, что в 1927-1928 учебном году были введены программы ГУСа в новой редакции – первые обяза-тельные для всех школ РСФСР государственные программы.

Они предполагали сочетание комплексного и предметного обу-чения.

Главное внимание Наркомпроса и органов об-разования уделялось реализации большевистской идеи политехнического образования.

Принцип политехнизма, политехнического образования проявлялся в стремлении к максимальному соединению обучения с производитель-ным трудом, который должен был иметь общественно зна-чимый характер.

В 1927 г. труд был введен в школу как особый предмет обуче-ния.

Учащиеся знакомились с основными производствами, с различными материалами и инструментами. Ставилась задача выработать у них тру-довых умений и навыков. В школе I ступени детей обучали первона-чальным умениям работать с деревом, бумагой, тка-нью, металлом, глиной, для этого должны были создаваться специально оборудованные рабочие комнаты.

Учащиеся стар-ших групп школ-семилеток работали в школьных ма-стерских, обучаясь более сложным трудовым приемам.

Внимание к политехническому образо-ванию и трудовому обучению школьников нашло отражение и в про-граммах, введенных в 1930 г.

Они были построены, как и предыдущие, на основе сочетания комплексности и метода проектов и предназначались для фабрично-заводских семи-леток (ФЗС), основное назначение которых усматривалось в подготовке выпускников к работе на фабриках или заводах.

Основной организационной формой обучения в школе постепенно становился урок.

Была признана целесообразной дифференциро-ванная оценка знаний учащихся, что нашло отражение во введении системы отметок – отлично, хорошо, посредственно, плохо, очень плохо. Серьезное внимание стало уделяться подго-товке стабильных учебников по всем предметам.

К этому были привлечены педагоги и крупные ученые.

ПОСМОТРЕТЬ ЕЩЕ:

ГИМНАЗИИ (от древнегреческого γυμν?σιον — учебно-воспитательное заведение), средние общеобразовательные учебные заведения, характерные для системы классического образования. Термин «гимназии» употреблялся также в значении «место для упражнений». В этом значении гимназии функционировали в древних городах Греции, Египта, Сирии, Малой Азии. С конца 5 века гимназии стали образовательными учреждениями, в них вели свои беседы философы, риторы, учёные.

Наиболее известны греческие гимназии: Дромос в Спарте, три гимназии в Афинах, Кранейон в Коринфе и др.

Становление европейской гимназии Нового времени связано с возникновением в 15-16 веках латинских школ (назывались также лицеями, учёными школами, педагогиумами и др.), готовивших к поступлению в университет.

Первая такая школа возникла в Лондоне в 1510 году; в Германии первая попытка построения системы гимназического образования принадлежит Ф. Меланхтону, основавшему «высшую школу» в Нюрнберге (1526). Школа готовила учащихся к общественной службе и дальнейшим научным занятиям. С конца 17 — начала 18 века в программы гимназии постепенно проникали элементы научного естествознания, повышался удельный вес новых языков. В 19 — начале 20 века гимназии имелись в России, Австро-Венгрии, Болгарии, Германии, Голландии, Греции, Дании, Сербии и немецких кантонах Швейцарии.

Появляются разновидности гимназии: реальные, новых языков, естественно-математические (иногда существовали как соответствующие отделения гимназии). В 1950-1970-е годы возникли экономические, технические, музыкальные, спортивные и другие гимназии, осуществляющие подготовку в отраслевые вузы. Параллельно с дифференциацией оформились альтернативные тенденции к унификации гимназического образования: наряду с введением новых предметов (психологии, экономики, вычислительной техники и др.) определился круг обязательных предметов — художественно-языковый, политический, естественно-математический, религиозный и др.

В начале 21 века гимназии функционируют в большинстве европейских стран; во Франции им соответствуют лицеи и коллежи, в Великобритании — грамматические и высшие школы, в США — высшие школы, в Испании — институты и колледжи, в Италии — лицеи.

Во многих странах гимназии сохраняют значение единственного, необходимого для поступления в университет, звена среднего образования (часто без экзаменов — по конкурсу гимназических аттестатов).

Гимназии в России. В 1804-72 годах гимназии — основной, а в 1872-1918 — один из основных (наряду с реальными училищами) типов среднего учебного заведения.

Первыми созданы мужские гимназии — Академическая гимназия, гимназии при Московском университете (1755-1812) и в Казани (основана в 1758). Устав учебных заведений, подведомственных университетам (1804), предписал создание гимназии в каждом губернском городе (реализовано в 1820-е годы).

Имели 4 класса. Изучались латинский, немецкий и французский языки, история, география, статистика, естественная история, математика, физика (до 1819 также ряд других предметов), а с 1819 — Закон Божий и русский язык. В 1804-28 годах при поступлении в гимназии требовалось знание курса уездных училищ. В соответствии с Уставом гимназий, училищ уездных и приходских 1828 года (полностью введён в середине 1830-х годов) курс гимназии увеличен до 7 лет, гимназии стали фактически выполнять также функции начальной школы.

Вводилось преподавание греческого языка (к 1851 велось в 45 из 74 гимназии). С 1849-го древние языки изучали только гимназисты, намеревавшиеся поступить в университеты. В 1851 году преподавание греческого языка в большинстве гимназий прекращено.

Устав гимназий и прогимназий 1864 года ввёл разделение гимназий на реальные (в 1871 переименованы в реальные училища, в 1872 утверждён их устав) и классические, предусмотрел возможность создания прогимназий — неполных средних учебных заведений (имели 4-6 классов). Все учащиеся классической гимназии изучали латинский язык; по мере возможности в них вводилось преподавание греческого языка. Согласно Уставу гимназий и прогимназий 1871 (действовал до 1918) срок обучения в 7-м классе составлял 2 года (в 1875 он разделён на 7-й и 8-й классы), расширены курсы древних языков (до 1890 — около 40% учебного времени), при гимназии созданы приготовительные классы, выполнявшие функции начальной школы.

В начале 20 века изучение греческого языка в большинстве гимназий стало необязательным. В 1913 году существовали 441 мужская гимназия (в 1855 — 79, в 1886 — 175), 14 шестиклассных (в 1886 — 20) и 15 четырёхклассных (в 1886 — 50) прогимназий, в них обучалось свыше 152 тысяч (в 1855 — 18 тысяч, в 1886 — свыше 70 тысяч) гимназистов. Лица, имевшие свидетельства об окончании мужских гимназий, имели привилегии при поступлении на государственную службу и производстве в 1-й чин, принимались в университеты без вступительных испытаний (в 1835-63 они сдавали экзамены, но имели преимущества перед другими абитуриентами, в 1863-1884 иногда подвергались испытаниям по решению университета).

Женские гимназии и прогимназии имели 7 классов (большинство — также дополнительный 8-й педагогический класс), их курсы были близки к курсу мужских гимназий, однако (за небольшим исключением) в них отсутствовали древние языки.

Различались по ведомственной принадлежности. Гимназии Ведомства учреждений императрицы Марии (ВУИМ) существовали с 1858 (до 1862 именовались училищами для приходящих девиц), действовали на основе устава 1862 года. Первые женские гимназии и прогимназии ведомства Министерства народного просвещения (МНП) созданы согласно Положению о женских гимназиях и прогимназиях 1870 на основе существовавших с 1858 года женских училищ 1-го и 2-го разрядов. Выпускницы получали звания начальных учительниц и учительниц народных училищ, а окончившие педагогический класс — домашних наставниц и учительниц.

В 1909 году МНП были подведомственны 590 женских гимназий и 117 женских прогимназий (в них обучалось свыше 237 тысяч гимназисток), в ВУИМ состояли 33 гимназии (свыше 15 тысяч гимназисток).

С 1868 года некоторые частные училища 1-го разряда получали наименование частных гимназий; среди наиболее известных — мужская гимназия Л.

Грамотность и образование в царской России

И. Поливанова (позднее И. Л. Поливанова) и женская гимназия С. Н. Фишер в Москве. В мужских и женских гимназиях обучались дети всех сословий и вероисповеданий. В 1827-м в них прекращён приём детей крепостных и дворовых, в 1887 — в мужские гимназии ограничено поступление лиц иудейского вероисповедания, «детей лавочников и тому подобных людей». В 1828-64 годах к гимназистам допускалось применение телесных наказаний.

Обучение в гимназии было бесплатным в 1804-19, затем для большинства учащихся платным. После Февральской революции 1917 года стали открываться гимназии и прогимназии с совместным обучением мальчиков и девочек. В 1918-м в соответствии с Положением ВЦИК «О единой трудовой школе» гимназии в РСФСР преобразованы в школы 1-й и 2-й ступеней.

В 1863-82 годах существовали военные гимназии (большая часть создана на основе общих классов кадетских корпусов).

Являлись заведениями интернатного типа, с 1873 — принимали и приходящих учеников. Выпускники главным образом поступали в специальные военно-учебные заведения. В 1879-м было 18 военных гимназий. Реорганизованы в кадетские корпуса.

Гимназии вновь стали создаваться в конце 1980-х годов.

Согласно «Типовому положению об общеобразовательном учреждении» (2001), гимназия реализует общеобразовательные программы основного общего и среднего (полного) образования, обеспечивающие дополнительную (углублённую) подготовку обучающихся по предметам гуманитарного профиля, и может также реализовывать программу начального общего образования. В 2004/2005 учебном году в Российской Федерации насчитывалось свыше 1,2 тысяч гимназий.

Лит.: Алешинцев И. История гимназического образования в России (XVIII и XIX век).

СПб., 1912; Кандаурова Т. Н. Гимназии // Очерки русской культуры XIX век М., 2001. Т. 3.

И. В. Зубков (гимназии в Российской империи).

Реа́льное учи́лище (от нем. Realschule) в Германии, дореволюционной России и ряде других стран - среднее или неполное среднее учебное заведение, в котором существенная роль отводится предметам естественной и математической направленности.

История

Прототипами реальных школ или училищ были практические учебные заведения, возникавшие в Европе ещё в Средние века.

Одним из первых основателей реальных школ считается пастор из Галле - Кристоф Землер, организовавший в 1707 году «Математико-механическую реальную школу» (Mathematische und Mechanische Realschule), введя в которой в 1738 году курс сведений о хозяйстве, назвал её «Математической, механической и хозяйственной реальной школой».

В 1747 году, в Берлине, немецкий богослов Иоганн Геккер открыл «Экономическо-математическое реальное училище»; с 1753 года это училище стало называться королевским. Его директор Шпиллеке преобразовал его в 1822 году в «общеобразовательное учебное заведение, преследующее практические цели»; в программу его входили Закон Божий, естественные науки, математика, языки: немецкий, французский и английский, история, география и рисование.

Особенностью этого класса учебных заведения было отсутствие преподавания древних языков и древней истории. В 1859 году был принят устав, который различал училища трех видов: реальные училища I разряда (с 9-летним курсом и латинским языком), реальные училища II разряда (с 8-летним курсом, без латинского языка) и высшие городские училища (те же училища II разряда, но с 6-летним курсом).

До 1859 году реальных училищ в Германии было 56, а через 14 лет число их стремительно возросло до 179.

В Австрии устав 1850 года определил задачей реальных училищ «среднюю степень предварительного образования, нужного для промышленных занятий, равно как и подготовление к техническим заведениям».

Реальное образование в России

В России инициатива устройства реальных училищ исходила от частных лиц и возникла к началу 1830-х годов.

Первоначально целью таких училищ ставилось только распространение «технических, непосредственно полезных для промышленной деятельности познаний», но затем она была расширена в сторону общеобразовательных знаний.

В 1839 году уже на правительственном уровне была поставлена задача организации реальных классов для «временного преподавания технических наук». Позднее целью их учреждения стало намерение «отвлечь детей низших сословий от прохождения гимназического курса». Предметами преподавания были практическая химия, практическая механика, рисование и черчение.

К слушанию их допускались, бесплатно, не только ученики, но и «другие лица промышленного звания». В 1839 году при третьей московской гимназии было открыто реальное отделение, состоявшее из 6 классов; оно предназначалось главным образом для детей купцов и мещан. Окончившие в нём курс дети купцов 1-й и 2-й гильдии пользовались преимуществами коммерческих училищ и Московской практической академии, а дети купцов 3-й гильдии и мещан освобождались от телесного наказания и рекрутчины.

За период 1841-1866 годов в этом отделении было всего 593 ученика, тогда как в классическом за то же время - 2997. Из-за малого числа учеников закрывались постепенно и реальные классы.

В 1840 году в Варшаве была основана реальная гимназия, отличавшаяся от реального отделения 3-й московской гимназии главным образом тем, что имела 7-й, дополнительный класс. В то же время обводовые (или 4-классные уездные) училища Царства Польского были разделены на приготовительные (собственно 4-классные гимназии) и реальные, «имевшие направление техническое, коммерческое или агрономическое», смотря по местным потребностям.

Через 9 лет таких реальных училищ было 7.

Устав от 19 ноября 1864 года «О реальных гимназиях и прогимназиях» определил создание семиклассных реальных гимназий, целью которых ставилось, наравне с классическими гимназиями, «общее образование и подготовление к вступлению в высшие специальные учебные заведения».

Они были доступны для детей всех состояний и вероисповеданий и имели во многом сходную с классическими гимназиями программу и совершенно одинаковую администрацию.

Система образования в дореволюционной России

Но свидетельства об окончании курса реальных гимназий при поступлении в высшие специальные заведения только «принимались в соображение».

В 1871 году реальные гимназии были переименованы в реальные училища, а в следующем году новый устав, утверждённый 15 мая 1872 года, объявил их целью «общее образование, приспособленное к практическим потребностям и к приобретению технических познаний», имея в виду преимущественно потребности торговли и промышленности. Курс обучения длился шесть-семь лет.

В старших классах преподавались прикладные дисциплины (механика, химия, а также технологические и коммерческие предметы). Выпускники таких училищ могли поступить в технические, промышленные и торговые высшие учебные заведения, но не в университеты.

В 1888 году реальные училища были реформированы в общеобразовательные заведения, выпускники которых уже могли поступать в университет на физико-математический и медицинский факультеты.

В 1913 году в Российской империи было 276 реальных училищ, в которых обучались порядка 17 тыс. человек.

После Октябрьской революции 1917 года этот тип учебных заведений в России был упразднён. Вместо них в Советской России возникли близкие по задачам Школы фабрично-заводского ученичества (прообраз системы ГПТУ 1960-х) и, с 1923 года, - техникумы (как полноценные средние специально-технические учебные учреждения, Ссузы).

В настоящее время существенно трансформированные реальные училища существуют в системах образования ряда государств - как учреждения подготовки высококвалифицированных[источник не указан 414 дней ] рабочих.

Фотография (Данилов И.) Фотография групповая гимназисток с преподавательницей Москва. 1900 г. 270 х 295 мм, паспарту. В нижнем правом углу тиснение: "И.Данилов". Паспарту слегка обрезано. Возраст: 1900 г. Страна: Российская империя (Москва) Состояние: хорошее http://www.artantique.ru/item.phtml?id=4580
Фотоальбом "Вольская Мариинская Женская Гимназия"Подносной альбом гимназистки Р. Зимнюковой. 1902 год. 10 листов фотографий с портретами преподавателей, гимназисток и видами г. Вольска Саратовской губернии. В издательском переплёте с тиснением. Возраст: 1902 г. Страна: Российская империя (Вольск) Состояние: хорошее http://www.artantique.ru/item.phtml?id=3893
Альбом фотографий "Женская Гимназия М.В.Приклонской в Москве. 1911-1912 учебный год" Париж. 1913 г. 13 стр. фотографий внутренних помещений, учительского персонала, учащихся, детского сада, прислуги. В издательской иллюстрированной обложке. Возраст: 1913 г. Страна: Франция (Париж) Состояние: хорошее http://www.artantique.ru/item.phtml?id=4241
Фотография групповая "Учителя и преподаватели" Гимназия Н. Е. Шписс. 1913 год. Москва. 1913 г. По краям фотография неровно обрезана. Возраст: 1913 г. Страна: Российская империя Состояние: хорошее http://www.artantique.ru/item.phtml?id=19988
Фотографии групповые Изображены священники, служащие, гимназисты, отдыхающие, рабочие, пионеры. 1910-1930-е годы. Фотографии сделаны в Москве, Ростове-на-Дону, Очакове, Козлове. Всего 15 единиц. Указана цена за весь набор, возможна розничная продажа. Возраст: 1910 - 1940 г. Страна: Российская империя Состояние: хорошее http://www.artantique.ru/item.phtml?id=3801
И. Данилов. Москва. Мясницкие ворота. http://www.rusalbom.ru/photo/default/306 Фотостудия Ивана Даниловича Данилова (Мясницкая, д.Кабанова). http://www.rusalbom.ru/photo/default/1972 Москва, фотография И.Данилова, 1905. http://www.rusalbom.ru/photo/default/3333 Москва, фотография И.Данилова, 1909-1910. http://www.rusalbom.ru/photo/default/306
Мария Федоровна Космачева (1898-1975), сестра А.Ф.Синельниковой. По профессии биолог. Училась в знаменитой на всю Россию гимназии Христины Даниловны Алчевской в Харькове, где проводился эксперимент по совместному обучению мальчиков и девочек. На фото она стоит в гимназической форме, которая коренным образом отличалась от обычной формы в женских гимназиях. http://www.rusalbom.ru/photo/default/326
Харбин. Частная гимназия М. А. Оксаковской. Основана в 1906. Моя бабушка Ефросинья с сестрой Анной. 1915-1916 http://www.ostashkov.ru/foto/free/389B63E3/

Алешинцев И.А. История гимназического образования в России (XVIII и XIX в.). – СПБ, 1912 http://www.prlib.ru/Lib/pages/item.aspx?itemid=430
[Смольныйы]
Александровское Мариинское училище: О преобразовании Александро-Мариинского училища Дамского Попечительства о бедных в Москве в институт для воспитания и образования дочерей офицеров и военных врачей Московского военного округа - СПб., 1899.- 48 с.
Аникиева С.Л. Воспоминания бывшей институтки о С.-Петербургском Екатерининском институте - Спб.: Тип. Гл. упр. уделов, 1899.-48 с.
Афанасьева А.Н. Счастливый день. Верный рассказ из событий Московского училища Орд. Св. Екатерины-М., 1915. - 20 с.
Балобанова Е.В. Пятьдесят лет назад: Воспоминания институтки Е. Балобановой. -Спб.: Тип. М. А. Александрова, 1913. - 80с.
Бардовский А.Ф. Патриотический институт: Ист. очерк за 100 лет: 1813-1913. СПб., 1913. - 285 с.
Бемерт В. Университетское образование женщины. - С.-Петербург: Тип. П. П. Меркульева, 1873. - 40 с. ; 17 см. http://www.prlib.ru/Lib/pages/item.aspx?itemid=7624
Быкова В.П. Записки старой смолянки (Императорского В. О. Б. Д.) В. П. Быковой, 1833-1878 г. / Прим., и изд. свящ. К. Знаменского. -Спб.: Тип. Е. Евдокимова, 1898-1899.-90 с.
Вагнер В.А. Московское училище ордена Св. Екатерины 1803-1903 гг.: исторический очерк-М.: печатня А.Снегиревой 1903 - 560 с. [есть стр.468-576 - список выпускниц 1807-1902 ]
Ведомство учреждений императрицы Марии: (1797-1897) / Сост. Е.С.Шумигорский. СПб., 1897. - 32 с.
Ведомость о состоянии учебных заведений по ведомству Департамента народного просвещения // Зап., изд. от Департамента нар. просвещения. 1825.-Кн. 1.-С.ЗЗ 1-389.
Вельский А.П. На прощание Московскому Александровскому институту. - М., Тип. т-ва И.Н. Кушнерев и КО, 1915. -20 с.
Венгеловский А. Исторический очерк 50-легия Павловского института. -СПб., 1897г.-89 с.
Верещагин Л. А. Исторический очерк Тамбовского Александрийского института благородных девиц 1843-1893. -Тамбов, 1893г. 101с.
Водовозов В.И. Секретные воспоминания пансионерки // Отечественные записки. № 3. -СПб., 1863. -135 с.
Водовозов В.И. Из записок старой пансионерки - М.: Художественная литература, 1956 г. -215с.
Водовозова Е.Н. На заре жизни: Мемуарные очерки и портреты /Подготовка текста и комментарии Э. Виленской. Т.1 - М.: Художественная литература, 1987. -527 с.
Воскресенский И. Нравоучения для благородных воспитанниц общества благородных девиц-инсппуток орд. Св. Екатерины-СПб., 1813 г. -43 с.
Гарулли В. Институтские воспоминания и стихотворения Варвары Гарулли. Нежин: Отд. тип. Черниг. губ. правл., 1901. -67 с.
Георгиевский Г.П. -М.: Тип. т-ва И.Н. Кушнерев и КО, 1905 г. -223 с.
Годичный акт и отчет Московского училища ордена Св. Екатерины за 1898-99 уч. год. -М., 1899. -108с.
Годовой отчет за 1-й год деятельности Общества вспомоществования бывшим воспитанницам Мариинского института: (с 14 нояб. 1897 г. по 16 окт. 1898 г.). СПб., 1899. - 24 с.
Годовой отчет за 18-й год деятельности Общества вспомоществования бывшим воспитанницам Мариинского института: (с 1 окт. 1914 г. по 1 окт. 1915 г.). СПб., 1915. - 30 с.
Дабижа В. Д. По поводу пепиньерских классов при женских институтах ведомства учреждений Императрицы Марии. -Спб.: Тип. В. Демакова, 1886. -19 с.
Дашкова Е.Р. Записки княгини Е.Р. Дашковой: пер. с англ. - М. Наука, 1990.-511с.
Двадцатипятилетие Санкт-Петербургских женских гимназий Ведомства учреждений имп. Марии (1858-1883) -СПб., 1883. -89с.
Двадцатипятилетие Санкт-Петербургской земской учительской школы. -СПб., 1897. -179с.
Енько П.Д. О нормальном распределении времени в институтах. - СПб., 1899.-13 с.
Ершов А.Ф. Двадцатипятилетие Казанской земской школы для образования народных учительниц. -Казань, 1897. -119с.
Жебылев Н.Г. Исторический очерк деятельности Харьковского института благородных девиц за 100 лет его существования (с 1812 по 1912 гг.) -Харьков, 1912. -147 с.
Женская учительская семинария при братстве Святой Равноапостольной Марии, состоящая под августейшим покровительством Ее Императорского Величества государыни Императрицы. -М., 1883. -32с.
Женские гимназии и прогимназии министерства народного просвещения: 1858-1905. -СПб., 1905. -139с.
Женские профессиональные школы и курсы. II классы руководителей при общеобразовательных женских учебных заведениях. СПб: Отд. пром. уч-щ, 1909. - 2., VI, 74 с.
Женские училища ведомства Министерства народного просвещения в губерниях С.-Петербургского учебного округа / Сост. П.Максимович. -Спб., 1865.-И, 135 с.
Животовский C.B. Ксенинский институт // Всемир. иллюстрация. -1898. № 1525. - С.395-397.
Заведеева О.П. Когда я была институткою: Воспоминания О.П. Заведеевой -Спб.; М.: Т-во М. О. Вольф, 1911. -75 с.
Залога М.В. Из воспоминаний об институтской жизни / Соч. М. В. Залоги; Вступ. строки Н. Шеметова - Воронеж: Тип. т-ва Кравцова и К° (бывш. Исаева), ценз. 1906. -22 с.
Захарченко М.М. Исторический очерк педагогических классов С.-Петербургского Александровского института 1848-1898 г. / Сост. М. М. Захарченко. Спб.: Тип. т-ваМ. О. Вольф, 1898.-79
Зинченко Николай. Женское образование в России: Ист. очерк. - Санкт-Петербург: Комм[ерч]. скор[опеч]. , ценз. 1901 .- , 46 с. ; 23 см.- Библиогр.: с. 45-46. http://www.prlib.ru/Lib/pages/item.aspx?itemid=9247
Из институтских воспоминаний: (Посвящается памяти Ф. А. Вальер). -Спб.: Тип. В. Д. Смирнова, ценз. 1904. -7 с.
Из родного прошлого (Очерки состава воспитанниц педагогических классов С.-Петербургского Александровского института в Смольном) СПб., 1901.-79 с.
Известия об учебных заведениях в России: О курсах учения в ун-тах и Гл. пед. ин-те с означением преподавателей каждого предмета и методы их преподавания // Журн. М-ва нар. просвещения. 1834. - 4.4, № 11.- С.239-275.
Историческая записка о московских училищах ордена Св. Екатерины и Александровском: Сост. по имеющимся в канцелярииместн. Совета документам - М.: Тип. и лит. И. Н. Кушнерева, 1875. -239 с.
Историческая записка об открытии и жизни Смоленского учительского института за 1912-13 уч. год. -Смоленск, 1916. -33с.
Исторический очерк Малолетнего отделения Императорского Московского воспитательного дома, начиная со дня его открытия и по 1878 год, а также Московских Николаевских сиротского института и женского училища / Сост. А. Исаевым. - М.: Б. и., 1878. -320 с.
Исторический очерк деятельности Иркутского института императора Николая I: Первое пятидесятилетие 1845-1895. -Иркутск: Типо-лит. П. И. Макушина, 1896. -28 с.
Исторический очерк деятельности Харьковского института благородных девиц за 100 лет существования (с 1812-го по 1912-й год) / сост. Н.Г. Жебылев. - Харьков: Тип. Печ. дело, 1912. - 147 с.
Исторический очерк столетней деятельности СПб. Училища ордена Св. Екатерины. - СПб.: Тип. Штаба Отд. корпуса жандармов, 1902. 492 с.
История Устюженской женской гимназии (1875-1918 гг.) http://www.booksite.ru/fulltext/5us/tyu/zhna/6.htm
Каблукова М.К. Комиссия по женским ремеслам при Политехническом музее в Москве: Ее задачи и деятельность: (1888 1903). - М., 1904. -4., 69 с.
Какими они были, воспитанницы Бийской Николаевской женской гимназии? http://archive.biwork.ru/?p=6834
Калайтан С. Пятидесятилетие Кубанского Мариинского женского института: 1863 23/10 1913, -Екатеринодар, 1913. -108с.
Каптерев П.Ф. История русской педагогики. СПб.: Изд. О.Богдановой, Б.г. - 544 с.
Карцев Н.С. Мариинский институт: (1797-1897): Ист. очерк. СПб., 1897.-6., 164, 80 с.
Карцев Н.С. Несколько фактов из жизни С.-Петербургского училища ордена Св. Екатерины: Ко дню его столетнего юбилея. СПб., 1898.-63 с.
Катков М.Н. О женском образовании: Ст., связан. с возникновением и постепенным ростом жен. клас. гимназии. - Москва: печ. А.И. Снегиревой, 1897 .- 71 с., 1 л. портр. ; 17 см. http://www.prlib.ru/Lib/pages/item.aspx?itemid=9248
Клименко А., Воспоминания институтки. К столет. юбилею Моск. Екатерин. ин-та - 1903
Ковалевская Н. Воспоминания старой институтки // Рус. старина. -1898. Т.95, № 9. - С.611-628.
Ковалевская Н.М. Воспоминания старой институтки - Спб.: Тип. т-ва «Обществ. Польза», 1898. -18 с.
Коровкин А. Еще о забытых училищах // Образование-1899.-№ 4. -С. 109-118.
Краткий исторический очерк действия С.-Петербургского женского патриотического общества со времен его основания. - СПб., 1890 -46 с.
Краткий отчет деятельности Первой Кустарной школы рукоделия С.П.Казначеевой при с.Подлесном, Михайловского уезда, Рязанской губернии, за 25 лет. (1888 1913 гг.) / Сост. М.С.Орлова. - Рязань, 1914. - 16 с.
Лебедев П. Двадцатипятилетие Новоторжской учительской семинарии в г.Торжке (1875-1900). -Тверь, 1900.
Лихачева Е.О. Материалы для истории женского образования в России: В 3 кн. СПб., 1890. - Кн. 1: (1086-1796). - v, 3., 296 е.; 1893. - Кн.2: (1796-1828). - , 308 е.; 1895. - Кн.З: (1828-1856). - , П, 271 с.
Лихачева Е. Материалы для истории женского образования в России. СПб., 1899.-(1086-1856 гг.)- 887 е.; 1901. - (1856-1880 гг.). - XII, 648 с.
Лядов В.И. Исторический очерк столетней жизни Императорского воспитательного общества благородных девиц и Санкт-Петербургского Александровского училища / Сост. В. Н. Лядов. -СПб.: Тип. журн. Странник, 1864. -111 с.
Мазанов П.И. Полтавский институт благородных девиц 1818-1898 гг.: Архивные справки. Полтава: типо-лит. Л. Фришбер"га, 1899. -338 с.
Макеев Н.М. Краткий исторический очерк об образовании патриотического института. СПб., 1877. - 70 с.
Малиновский Н.П. Очерки по истории женского среднего образования в России // Русская школа. № 10-12. 1914. - С. 129-160, С. 81-99 , С. 29-52.
Мариинская практическая школа кружевниц в С.-Петербурге.: 1883-1898 г. СПб., 1900. - 25, 12. с.
Мариинское училище. Правила о приеме и выпуске воспитанниц Московского училища дамского попечительства о бедных в Москве Ведомства учреждений императрицы Марии. - М., 1885, - 8 с.
Мариинское училище. Программа преподавания в Мариинском женском училище в Москве Ведомства Учреждений императрицы Марии. -М., 1889. -22 с.
Мариинское женское училище. Историческая записка о 25-летней деятельности Мариинских женских училищ Попечительства о бедных в Москве, состоящих в ведомстве учреждений императрицы Марии. -М., 1876. -83 с.
Мариинский институт. Петербург. Исторический очерк. (1797-1897 гг.)-СПб., 1897.-80 с.
Маслов И.В. Краткий очерк 25-летнего существования Самарской земской школы сельских учительниц. Самара, 1898. -29с.
Мидовский Н.М. Варвара Ефграфовна Чертова - основательница Московского Александро-Мариинского института. Очерк ее жизни и деятельности. - М., 1913. - 212 с.
Мироносицкий П. Свято-Владимирская женская церковно-учительская школа в Санкт-Петербурге // Народное образование. -1896. -Кн.7. -С. 13-47.
Модзалевский J1.H. Императрица Мария Федоровна и ее первый женский институт: Из истории С.-Петербургского Мариин. ин-та. СПб., 1894.-37 с.
Мордвинова З.Г. Статс-дама Мария Павловна Леонтьева -начальница Воспитательного Общества благородных девиц. - СПб.: Типография Министерства Внутренних Дел, 1902. 274 с.
Московское училище ордена Святой Екатерины: 1803-1903. М., 1903.
Мысловский П.И. Слово, говоренное в церкви Патриотического института по случаю выпуска благородных воспитанниц, старшим законоучителем протоиреем П. И. Мысловским. - СПб., 1837 - 17с.
Нечаев К. Порецкая учительская семинария в первые 25 лет ее существования // Журнал Министерства народного просвещения. -СПб., 1898 (Май). -С. 16-38.
Нижегородский Мариинский институт благородных девиц: 1852-1902. -Н. Новгород, 1902. -189с.
Нижегородский учительский институт: Жизнь и деятельность Нижегородского учительского института за 1913-14 уч. год. -Н. Новгород, 1914. -117с; .то же за 1914-15 уч. год. -Н. Новгород, 1915. -198с.
Николаев П.А. Исторический очерк Московского Николаевского сиротского института: (за 50 лет его существования, 1837-1887 г.). -М., 1887.-129 с.
О преобразовании Александро-Мариииского училища Дамского Попечительства о бедных в Москве для воспитания и образования дочерей офицеров и военных врачей Московского военного округа. -СПб., 1899.-52 с.
О преобразовании пепиньерского курса при Воспитательном обществе благородных девиц. СПб., 1889. - 20 с.
Отчет по Рязанской Александровской учительской семинарии за 1915/16 уч. год.-М., 1916.
Павловский институт (1798-1898): Краткий исторический очерк Е.С. Шумигорского. СПб, 1898. -51с.
Памятка С.-Петербургского сиротского института Николая I: 1837-1912. -СПб, 1913.
Петербургский Николаевский сиротский институт 1837-1912 гг.: сборник статей. - СПб., 1913.-180 с.
Пинчук В. Женские учебные заведения ведомства Имп. Марии. // Женское образование. № 2. 1879. - С. 91-103; № 3. 1879. - С. 155-171.
Пиотровская П.К. Техническое женское образование: Соврем, этюд. -Вильна, 1889.-63 с.
Подробное описание учрежденного в Полтаве института для благородных девиц и верная картина торжественного его открытия в 12 день декабря 1818 года. / Сын Отечества. № 30. Ч. 55. 1819. -С. 145-169
Половцева E.H. Екатерининский институт полвека назад (из воспоминаний бабушки). - М.,1900. - 50 с.
Положение и штаты, нормальные табели и учебные планы сиротских женских институтов в С.-Петербурге и Москве. СПб., 1905. - 40 с.
Положение о Бесплатной женской рукодельно-хозяйственной школе им. Александра Григорьевича Елисеева. СПб., 1896. - 8 с.
Пономарев С.И. Материалы для истории женского образования в России. СПб., 1899. - 178 с.
Правила для приема пансионерок в Киевский институт благородных девиц. - Киев: Б. и., 1862. - 10 с.
Правила для рукодельных классов при Неруктворенно-Спасской г.Саратова церкви: Утв. 13 марта 1912 г. Саратов, 1912. - 2., 9 с.
Правила приема в женское училище (институт) принцессы Терезии Ольденбургской. СПб., 1911. - 4 с.
Правила приема в женскую бесплатную рукодельную школу А.Е.Елисеева. СПб., 1893. - I с.
Правила приема и программа вступительных экзаменов в С.-Петербургское училище ордена Св. Екатерины. СПб., 1876. - 18 с.
Празднование двадцатипятилетнего юбилея Санкт-Петербургского учительского института: 1872-1897 гг. СПб, 1898. -75с.
Празднование пятидесятилетия Тамбовского Александровского института благородных девиц. Тамбов, 1893.
Празднование 50-летия юбилея московского Николаевского сиротского института. М., 1888.
Приходские училища: Систем, свод законов, постановлений и распоряжений о приход, уч-щах по Уставу 1828 г. и гор. нар. уч-щах в Москве по Положению 1839 г. / Сост.: Г.А.Фальборк, В.И.Чарнолупский. СПб., 1903. -29 с.
Программа и правила женского училища (института) прицессы Терезии Ольденбургской. СПб., 1914.
Программы Московских женских гимназий Ведомства императрицы Марии.-М., 1898. -16с.
Пятидесятилетие женского училища принцессы Терезии Ольденбургской: 5 апр. 1841-1891: Крат, очерк и списки. СПб., 1891. - 2., 33 с.
Пятидесятилѣтіе С.-Петербургской [Александровской женской] гимназіи. Хроника гимназической жизни и дѣятельности. 1860-1910. С.-ПЕТЕРБУРГЪ. Типографіи Министерства Путей Сообщенія (Товарищества И. Н. Кушнеревъ и Ко), Фонтанка, 117. 1910.
Распопова H.H. Хроника Смольного монастыря в царствование императрицы Екатерины II: Труд одной из воспитанниц Имп. воспит. о-ва Нины Р-ой. - СПб.: Тип. 2 отд-ния собств. Е. и. в. канцелярии, 1864.- 116 с.
Ремизов И. Материалы для истории народного просвещения в России: Самоучки. СПб., 1886. - VIII, 162 с.
Родевич М.В. Сборник действующих постановлений и распоряжений по женским гимназиям и прогимназиям Министерства народного просвещения. СПб., 1884. - 2., 238, , 88 с.
Рождественский С.В. Исторический обзор деятельности Министерства народного просвещения: 1802-1902. СПб., 1902. - 2., II, 785 с.
Сведения для лиц, желающих определить детей в институт императрицы Марии, и программы учебного курса / Мариин. ин-т. СПб, 1899. -42 с.
Сведения для поступления в Женскую рукодельную школу императрицы Марии Александровны (Петербургское женское училище с рукодельными классами). СПб., 1900. - 5 с.
Светлов П.И. Историческая записка, изданная ко дню пятидесятилетия мариинской учительской семинарии принца Петра Ольденбургского в г.Павловске, состоящей при императорском Санкт-Петербургском воспитательном доме (1864 6/Ш- 1914 гг.) СПб., 1914. -72с.
Свод узаконений о женских институтах Ведомства учреждений императрицы Марии. СПб., 1903. -428с.
Спасский H.A. Празднование юбилея Казанского Родионовского института благородных девиц 1841-1891 гг. Казань, 1891.- 102 с.
Список сочинений для домашнего чтения воспитанниц старших классов и выпускных Мариинского института. СПб., 1889.- 15 с.
Смирнов П. Историческій очеркъ Казанской Маріинской Женской Гимназіи за двадцать пять лѣтъ ея существованія (1859-1884 г.г.)
Снежневский В.И. Нижегородский Мариинский институт благородных девиц. 1852-1902. Н.Новгород: Типография У.А.Скирмунт, 1902.- 189 с.
Срезневский В.И. Исторический очерк С.-Петербургского Елизаветинского института 1808-1908. СПб., 1908. - 2., 126 с.
Стерлигова A.B. Воспоминания Анны Владимировны Стерлиговой о С.-Петербургском Екатерининском институте. 1850-1856. М.: Унив. тип., 1898.-57 с.
Теодорович Н.И. История Саратовского Мариинского института благородных девиц: 1854-1916. Саратов, 1916. -256с.
Тимофеев В.П. Пятидесятилетие С.-Петербургского Николаевского сиротского института: 1837-1877: Истор. очерк СПб., 1887. - 294 с.
Тихомировъ А. Пятидесятилѣтіе Маріинскаго женскаго училища Дамскаго Попечительства о бѣдныхъ въ Москвѣ (1851-1901). Москва. Типо-Литогр. Ж. Шейбель и Ф. Воостъ, Мясницкая, Фуркасовскій пер., д. Обидиной. 1901.
Тридцатилетие Санкт-Петербургского учительского института (1872-1902): Отчет за пятилетие с извлечением из исторической записки о 25-летии института. СПб., 1903. -84с.
Троицкий С. Историческая записка о Казанском учительском институте за 25 лет его существования. Казань, 1901. -69с.
Тюрина Л.Н. О Смольном институте: книга без указания страниц -М., 1914.
Угличанинова М.С. Воспоминания воспитанницы Смольного монастыря сороковых годов. - М.: типолит. т-ва В. Чичерин, 1901. - 74 с.
Угличанинова М.С. Воспоминания воспитанницы Смольного // Русский вестник. -1900. -№9. -С.143-174; №10. -С.136-145.
Учебные заведения Ведомства учреждений императрицы Марии. -СПб., 1906.-477 с.
Хвощинская-Зайончковская С.Д. Воспоминания институтской жизни // Русский вестник, 1861, т. 35, № 9, с. 264-298; № 10, с. 512-568 // "Две столицы". Проза русских писателей 2-ой половины 19 века о жизни Москвы и Петербурга (М., "Современник", 1990г.)
Хвощинская-Зайончковская Софья Дмитриевна (1828-1865), писательница.
40-е гг. Обучение и воспитание в Екатерининском институте в Москве. Условия жизни (питание, одежда и др.). Учителя, воспитательницы. Отношения между воспитанницами. Институтский быт и нравы.
Чарская Л.А. Записки институтки. СПб.-М., 1908. -286с.
Черевина С.А. Воспоминания воспитанницы 18 выпуска (Екатерининского института) Софии Черевиной, по замужеству Родзянко, от декабря 1847 по конец февраля 1853 г. СПб., 1898. - 16 с.
Черепнин Н.П. Императорское Воспитательное Общество Благородных девиц: Истор. очерк: 1764-1914. СПб., 1914-1915. - 3 т.
Чижов А.Ф. Из жизни Благовещенской учительской семинарии (1875-1910): Исторический очерк. Воронеж, 1911.
Шумигорский Е.С. Павловский институт (1798-1898 гг.). СПб., 1898.- 76 с.

Воспитательный процесс в русской гимназии занимал очень важное, наверное, даже более важное место, чем процесс обучения. По крайней мере, к такому выводу приходят многие исследователи гимназического образования. Например, известный отечественный исследователь содержания гимназического образования Г. Н. Козлова придерживается мнения, что даже обучение в гимназии имело воспитательный характер, термин «воспитывающее обучение» постоянно употребляется в ее работах. Идея первостепенности воспитания пронизывала весь образ жизни старой школы. Такой вывод вполне согласуется с воспоминаниями современников гимназического образования. Возвращаясь к «Мыслям о воспитании в гимназии» Р. Шарбе, уместно привести его пояснения особенного отношения в гимназии к воспитанию: «Я думаю, всякий педагог согласится со мною, что детей не столько нужно учить, сколько воспитывать, и, уже воспитавши, заняться реальностью. Для гимназии достаточно передать ученикам столько сведений, сколько нужно для развития духовных способностей, и предоставить будущим специальным занятиям или практической жизни дополнить недоученное и вообще приготовить к восприятию познаний. Ум имеет бесспорное значение в жизни, но от его образования можно только тогда ожидать истиной пользы, когда вместе с ним образовано нравственно-религиозное чувство, облагорожен и укреплен характер... К чему нам умные люди, если они знание свое употребляют на вред другим, на насыщение ненасытных страстей? Можно много знать и быть необразованным, если эти познания не укрепили способность мышления и оставили сердце холодным. Собственно говоря, гимназия - заведение не учебное, а воспитательное. Всякое примешивание к ней других целей отклоняет ее от своего назначения и заставляет ее забывать о нем. Двум господам нельзя служить!»

Как отмечает И. В. Смотрова, главная цель гимназии заключалась в воспитании гражданской позиции личности, достижении ее нравственной и умственной зрелости . Утвержденные Д. А. Толстым «Правила для учеников», «Правило о взысканиях» (1874) и «Инструкции для классных наставников» (1877) содержали перечень качеств, которые необходимо было воспитать в учащихся, - это чувства правды, чести, уважения к закону и исполнителям его; привязанность к государю и Отечеству и в особенности чувства религиозного» .

О том, что воспитанию религиозного чувства уделяли особое внимание, свидетельствуют многие факты. Педагогический персонал внимательно следил за регулярностью посещения гимназистами церкви. Ученики должны были собираться в гимназии к половине десятого утра и отсюда, после переклички, попарно, под наблюдением помощника классных наставников идти в церковь, где учащиеся обязаны были стоять в порядке на назначенном для них месте . Обязательным было чтение молитвы в начале первого и в конце последнего уроков. Как отмечает В. В. Макаров, «в дореволюционном Ельце существовала традиция приобщения к церковно-певческой культуре представителей городского ученичества через посещение храмов во время богослужения» . О высоком уровне развития церковно-му-зыкальной культуры в Ельце, о ее высоком педагогическом потенциале свидетельствует также и гимназист Елецкой мужской гимназии Николай Афанасьев. На страницах своего дневника он повествует о постоянных посещениях литургий и всенощных, часть из которых он проводит на клиросе, рядом со своим другом по фамилии Лука, который, по-видимому, участвовал в одном из церковных хоров Ельца . С молитвы начинался каждый учебный день и в женских гимназиях.

В воскресенье, праздничные дни и вечером, накануне этих дней, ученики обязаны были посещать общественное богослужение, ежегодно в Страстную седмицу бывать у исповеди и Св. причастия; те, коим дозволено исполнять эти христианские обязанности вне прямого надзора и наблюдения учебного начальства, должны представить свидетельство от духовника, что были у него на исповеди и причастились. В учебное время совершенно необходимо было посещать все уроки, не опаздывая на молитву перед началом учения .

Как отмечает Г. Н. Козлова , вся система обучения, его «дух» и стиль, «тон взаимоотношений в гимназии способствовали созданию культа личностного развития и самосовершенствования. Гимназия не только ориентировала учащихся на самовоспитание, но и заботилась о создании им условий для работы над собой. По замыслу властей, гимназии должны были делать из учащихся верных служителей государства - утвержденных в самодисциплине, готовых не тушеваться перед трудностями, продвигаться по службе, работать на совесть - опять же «ради процветания Императорской Семьи и Отечества». Людей такого склада немало было в дореволюционной России, причем среди выходцев из разных сословий. И воспитание таковых не могло быть пущено на самотек. Уклад гимназической жизни определялся комплексом воспитательных и образовательных задач. Главные цели воспитания утверждались уставами, регламентирующими воспитательную деятельность в гимназиях. Периодически министерство народного просвещения выпускало рекомендации, инструкции и правила, дополняющие и конкретизирующие общие воспитательные цели, сформулированные в уставах и отражающие основное содержание воспитания . Выполнение «инструкций» строго контролировало министерство народного просвещения.

То, что воспитательной составляющей отводилась ведущая роль, вполне подтверждается дневником М. М. Пришвина, вспоминавшего спустя годы о порядках в Елецкой гимназии: «Из всех предметов моей кондуитной тетради самый важный предмет - поведение - признавался сильнее даже предмета “Закон Божий”. “Пять” по Закону и “пять” за поведение было просто необходимостью - условием пребывания в гимназии» . Оценка по поведению являлась очень мощным средством влияния на учеников. Поведение гимназистов оценивалось баллами «5», «4», «3». «Двойки» вообще не ставились, потому что при оценке «4» учащийся брался под негласный надзор, а при оценке «3» он подлежал исключению без права поступления в другое среднее учебное заведение .

Снижение оценки по поведению являлось целой трагедией для восьмиклассников, собиравшихся поступать в университет, так как выпускников гимназии, имевших за поведение оценку «4», туда не принимали. По словам И. М. Кричевского, окончившего Елецкую гимназию в 1906 г., его одноклассник, получивший по поведению оценку «4», вынужден был остаться в восьмом классе на второй год, чтобы заработать оценку «5».

Тройкой за поведение оценивалось «проявление более или менее вредных наклонностей преимущественно в отношении к товарищам, а также и проступков, вызывающих экстраординарные меры взыскания, каковы, например, своевольные отлучки за черту города, известного рода небрежность в исполнении ученических обязанностей и вообще правил приличия и благовоспитанности» . Из этого пояснения не видно ничего пугающего для учеников, обоснованность требований по соблюдению «правил приличия и благовоспитанности» не вызывает сомнений.

Форму ученикам гимназии и прогимназии полагалось носить установленного образца. Полукафтан темно-синего сукна, однобортный, не доходящий до колен, застегивающийся на девять посеребренных гладких выпуклых пуговиц, с четырьмя такими же пуговицами сзади по концам карманных клапанов, воротник (скошенный) и обшлага прямые одного сукна с мундиром, по верху воротника нашитый узкий серебряный галун, а у обшлагов, где разрез, по две малые пуговицы. Шаровары - темно-синего сукна. Пальто - серого сукна, двубортное, офицерского образца; пуговицы такие же, как на мундире; петлицы на воротнике одинакового с полукафтаном сукна, с белою выпушкою и пуговицей. Фуражка - одинакового с полукафтаном сукна, с белыми выпушками вокруг тульи и верхнего края околышка. На околышке, под козырьком, жестяной посеребренный знак, состоящий из двух лавровых листьев с перекрещивающимися стеблями, между коими помещены прописные заглавные буквы названия города и гимназии или прогимназии . И эти порядки были одинаковыми для всех гимназий, что подтверждают воспоминания современников.

Выпускник Елецкой классической гимназии Н. М. Дьяконов вспоминал в 1971 г.: «Каждый гимназист обязан был соблюдать установленную одинаковую для всех форму одежды: костюм из серого сукна, фуражку темно-синего цвета с кокардой “ЕГ” (Елецкая гимназия), поясной ремень с пряжкой, на которой значились те же буквы, серую шинель. Шапки и валенки зимой носить запрещалось. В холодную погоду разрешалось поверх фуражки накидывать башлык. Волосы должны были быть подстрижены “под машинку”. Прическу разрешалось носить только в 7-м и 8-м классах. Во всем требовалась опрятность. Обращение друг к другу допускалось только на “Вы”. Приветствие знакомых при встрече сопровождалось снятием фуражки и поклоном головы. Требовалось быть вежливыми, громко не разговаривать, сморкаться в платок и соблюдать все прочие правила этики» .

В правилах для гимназистов Орловской мужской гимназии (1864 г.) наряду с требованиями изучения всех учебных предметов и пособий, соблюдения порядка на уроках и вне гимназии категорически запрещалось иметь и читать «запрещенные книги и рукописи», в свободное от уроков время «толпами ходить по улицам и в городском саду», а посещать театры и цирки ученик мог только с разрешения инспектора гимназии. Обычными наказаниями «за леность, за шалость, за невнимание» были строгий выговор, лишение обеда или прогулки, стояние на коленях в течение урока, арест на несколько часов .

После летних, рождественских и пасхальных «вакаций» надлежало являться в гимназию в назначенный срок, возвращая классному наставнику выданные билеты с надписью родителей или попечителей о времени отправления из дому. Не явившийся в срок и не представивший сведений о причине неявки гимназист считался выбывшим, и от усмотрения педагогического совета зависело, принимать ли его вновь, по итогам испытания во всех предметах.

Отсутствующие на каком-либо уроке по болезни или другой законной причине ученики обязаны выучить все пройденное в их отсутствие; письменные же работы, заданные на более или менее продолжительный срок, должны быть доставлены ими к сроку, если только болезнь не потребовала безусловного прекращения на все то время всякого рода умственных занятий по засвидетельствованию врача, состоящего при учебном заведении .

С целью контроля за ходом воспитательного процесса из числа старших учителей гимназии избирался инспектор. Для ближайшего наблюдения за гимназистами существовали надзиратели (должность введена в 1838 г.), количество коих определялось возможностями заведения, а также классные наставники и их помощники - по одному на класс (должность введена в 1871 г.) - их целью была организация и контроль воспитательного процесса в конкретном классе - подобно современным классным руководителям. На помощников классных наставников возлагался надзор за учениками в послеобеденное время в местах гуляний, на вокзалах, театрах, местах увеселений и т. д. Кроме того, при пансионах гимназии, если таковые имелись, с 1864 г. существовала должность гимназического воспитателя. По штату полагалось по одному воспитателю на 20 пансионеров. Руководил коллективом воспитателей непосредственно директор.

Контроль над учениками не ограничивался только ее стенами: надзиратели гимназии и помощники классных наставников следили за поведением гимназистов на улицах города, в общественных местах. Кроме того, помощникам классных руководителей вменялось в обязанность посещать квартиры гимназистов, не явившихся на уроки, для выяснения причин их отсутствия. Поэтому не приходится удивляться тому, что пропуск занятий без уважительной причины считался в гимназиях большой редкостью.

Гимназистам в Ельце разрешалось находиться на улице одним, без родителей, только до шести часов вечера, причем для посещения театра или кино каждый раз обязательно нужно было получить письменное разрешение от инспектора, и только на воскресный или праздничный день. Для этого в дневниках учащихся были специально отпечатанные незаполненные бланки. Каждому гимназисту, показавшемуся без такого разрешения дежурившему на улице надзирателю гимназии, оценка за поведение снижалась на один балл.

Наряду с общими воспитательными целями, установленными министерством народного просвещения, методы и способы воспитания конкретизировались на местах с учетом специфики конкретной гимназии. Например, вологодский губернатор потребовал от педагогических советов учебных заведений «запретить учащимся появляться на улицах после 7 часов вечера без особого билета от начальства». Даже если ученик шел с родителями, он все равно подвергался задержанию полицией . Нам известно, что к подобной помощи полиции в содействии воспитании детей обратились в 1908 г. и в Орле .

Как отмечает И. В. Смотрова, помощники классных наставников в Москве по очереди посещали все злачные места города с целью обнаружить в них гимназистов . О замеченных нарушителях дисциплины тотчас сообщалось начальству учебных заведений. Надзиратель 1-й мужской гимназии Москвы подал рапорт директору гимназии о поведении одного гимназиста, который был замечен в городе не в установленной для гимназистов форме, он «позволил себе нарядиться в австрийскую куртку, щеголял большими усами и как ни в чем не бывало прогуливался с молодыми дамами на Кузнецком мосту». Такое поведение ученика было признано «возмутительным», гимназист-нарушитель был строго наказан.

В правилах для учеников гимназий и прогимназий отмечалось, что ученикам ежегодно раздавались выходные годовые билеты с обязательством постоянно иметь их при себе вне дома и предъявлять по первому требованию как чинов полиции, так и всех лиц, которые уполномочены от учебного начальства билетами для надзора за учащимися. Исполнение изложенных в этих билетах правил обязательно .

В фондах Орловского краеведческого музея имеется билет ученика первой мужской гимназии с правилами, подлежащими исполнению как в самой гимназии, так и «вне стен ее». Там, в частности, отмечено: «Дорожа своею честью, ученики не могут не дорожить честью своего заведения, а потому обязаны воздерживаться сами и воздерживать своих товарищей от всякого рода поступков, несовместимых с честью благовоспитанных детей и юношей, стремящихся к высшему научному образованию, и должны всячески предупреждать такие поступки, которые могут бросать тень на учебное заведение».

Кажется порой, что гимназическая система стремилась расширить свой контроль над учениками до возможно больших пределов. Скажем, во втором полугодии 1872/73 учебного года по распоряжению министра народного просвещения для учащихся были введены специальные «книжки для ежедневного записывания задаваемых уроков» - своеобразные предшественники сегодняшних школьных дневников. Но от дневников, где ставятся оценки за урок и изредка делаются записи учителем, те «книжки» отличались тем, что в них имелись отдельные графы для выставления баллов за ученические успехи, прилежание, внимание, поведение и даже опрятность гимназистов «для того, чтобы родители и лица, их замещающие, могли ежедневно следить за школьной жизнью их детей, помогая, таким образом, учебному заведению в достижении учебно-воспитательной цели» .

Таким образом, родителям предоставлялась возможность ежедневно следить за школьной жизнью своих детей, вникая в мельчайшие детали, отмечая едва уловимые нюансы их участия в ней, то есть те моменты, которые, как правило, вообще проходят мимо внимания родителей, чьи дети занимаются в современной школе. Говоря о «книжках для ежедневного записывания задаваемых уроков», необходимо уточнить, что это было не елецкое изобретение - они вводились по распоряжению министра народного просвещения. Это лишний раз подтверждает, что Елецкая классическая гимназия не утверждала у себя собственные порядки - она строила свою работу в четком соответствии с предписаниями высших инстанций. Из этого следует, что строй жизни во всех гимназиях России был подчинен одним устремлениям, идущим от сформулированной в XIX в. министром просвещения графом С. С. Уваровым триады «Православие. Самодержавие. Народность», которая обозначила границы идеологического пространства России на долгие годы .

Гимназистам запрещалось пить хмельные напитки, категорически запрещалось курить. Среди методов воспитания И. В. Смотрова выделяет личный пример, приучение, беседу, поощрение, наказание, порицание . Учитель как образец для подражания должен был воспитывать даже своим внешним видом . Спрос с преподавателей также был высок. В Елецкой классической гимназии был случай, когда уважаемая гимназистами преподаватель немецкого языка была уволена только за то, что курила в присутствии учащихся.

Нет ничего убедительнее свидетельств очевидца. И несомненно, коллектив средней школы № 1 сделал великое дело, собрав в 1971 г. - в год столетия Елецкой гимназии - воспоминания живших еще тогда ее выпускников, обучавшихся в начале XX в. Порядки в гимназии к тому времени в сравнении с правилами XIX в. практически не претерпели изменений. Из приведенного рассказа можно составить довольно полное представление о внешней стороне гимназических «строгостей». Они во многом похожи на порядки учебных заведений военного типа, но без казарменного быта. Конечно, обстановка в нынешних школах совсем иная и требования к учащимся и учителям в них другие. О почти повально курящих учащихся говорить не приходится. Что в таком случае считать более предпочтительным: строжайшую дисциплину, которая порой кажется жестокой, или воспитание, приводящее порой к вседозволенности? В отчете Орловской мужской гимназии за 1895 г., хранящемся в ГАОО, приведена ведомость о числе наиболее важных взысканий в гимназии и указано количество подвергнутых наказанию гимназистов.

Из воспоминаний выпускников Елецкой гимназии известно, что общепринятым наказанием был карцер. Наказуемый отсиживал два, три или четыре часа в закрытом на замок пустом классе, причем это совершалось обязательно в воскресный день с 11 часов. Другим наказанием было занесение провинившегося в особый журнал «Кондуит». Это наказание часто приводило к снижению окончательной оценки за поведение . Наиболее распространенным взысканием (его испытали 27 учеников Орловской мужской гимназии в 1900 г.) было «оставление на один час в гимназии после уроков с оповещением об этом родителей» за «грубое объяснение с учителем или воспитателем» . В отчетах руководства Орловской гимназии начала XX в. не зафиксировано ни одного взыскания за «курение табаку», за «употребление неприличных выражений в разговоре с товарищами», за «уклонение от посещения уроков под предлогом болезни» .